В ответ – тишина.
– Никто вас не оскорблял и никто вам не ломал руку – мы же ведь формально в бригаде не числимся, – сказал я.
– Числитесь, – пошёл на попятную Мартынов. – Я соврал, чтобы вас напугать.
– Это меняет дело, – снова взял слово Жора. – Тогда скажешь врачам, что у тебя производственная травма. Я проверю. Если что не так, можно получить и перелом второй руки.
После этого на автобусе, который доставлял бригаду на объект, Гетмана увезли в больницу. Его сопровождали Жора и я – как свидетели его мифической травмы.
На следующий день я написал заявление об увольнении по собственному желанию и получил расчёт. Денег хватило на поездку в Геленджик.
30 лет спустя
Со временем эта история подзабылась. Но оказывается, что у неё было продолжение.
В 1994 году я поехал в Ставрополь. Высадился в Невинномысске, где также три года жил и работал, навестил друзей и родственников.
В Ставрополь добирался автобусом. И надо же такому случиться: именно в это самое время налетел бешеный ураган с Каспия, сшибая всё, что попадалось на его пути. Он валил деревья, как снопы, обрывал провода. В небе толпились, наползая друг на друга, слоистые тучи. Всё это сопровождалось глухим ворчаньем грома и высверком молний.
Кто-то из дальнобойщиков позвонил в МСЧ: размыло федеральную трассу Астрахань-Ставрополь. У села Татарка, это всего в двух шагах от краевого центра, образовалась гигантская пробка.
Дождь уже стих, когда на место выехала бригада асфальтобетонщиков из спецуправления дорожных работ. Понагнали и технику: автогрейдер, бульдозер, асфальтоукладчик. Только она простаивала. А пробка пухла, как дрожжевое тесто.
Татарку так нарекли не потому, что там жили татары. Село основали вроде бы ногайцы. Но для русского населения они тоже были басурманами, всё равно, что татарами.
Неожиданно возникла ещё одна заминка. Дождь вымыл из-под сползшего асфальта человеческие кости. Их уминали катком вместе с гравием – другого и быть не могло.
Машинист асфальтоукладчика Фёдор Афиногенов, ветеран Специализированного управления дорожных работ (СУДРа), высказался по этому поводу так:
– Здесь в округе до фига всяких древних захоронений. Закатали, небось, в асфальт могилу какого-нибудь аксакала. Надо археологов поспрошать – они в курсах…
Действительно, поблизости от Татарки найдены два древних городища. Одно их них датируется вторым тысячелетием до нашей эры. Это – самый крупный археологический памятник Северного Кавказа. Здесь обитали разные племена. Разными были их обычаи, строения, орудия труда, охоты и рыбной ловли, предметы быта, украшения. Когда-то именно здесь горделиво шествовали караваны верблюдов, нагруженные тюками шёлка и хлопка, тончайшей посудой из китайского фарфора, бумагой, специями, чаем, рисом, бронзовыми зеркалами. Назад по Великому Шёлковому пути отправлялись ферганские аргамаки, семена люцерны, виноградная лоза.
Но это было давно. Сейчас население села убывает. Обмелела река Татарка – правый приток Егорлыка. Уже не стоят впритык к селу дубовые рощи, исчезли в округе буковые леса. На смену им пришли клёны и кривые берёзы. Редко можно увидеть здесь ясени, а тем более – грабы. Это очень прихотливые деревья – они очень медленно растут, предпочитают известковую рыхлую почву, плохо переносят любые хвори. Меньше стало и яблонь-дичков, алычи, каштанов, захирела акация. Не выносят растения шума автотрассы, автомобильного смога. Не адаптировались.
