– Я сам так решил, – сказал он.
Это означало, что я приобрёл соратника. И самое главное – он не дебил. И я подумал: «Есть друг, да не вдруг». И почувствовал себя победителем: преподал предметный урок беспредельщику.
Драка
Когда Гетман понял, что я умею огрызаться, он решил отыграться на Иване. Своё раздражение он выплёскивал на самых беззащитных. Но у Ивана была «подушка безопасности» – Жора. Нужно было его нейтрализовать.
Бригадир проделал хитрый маневр – своим волевым решением назначил Жору себе в помощники. Купил его прибавкой к зарплате, говорил о производственной необходимости. И Жора потерял контроль над братом.
Но Гетман не учёл одного обстоятельства: рядом с Иваном оставался я. Жора попросил меня позаботиться о брате и направлять его действия. Хотя и без этого я был готов взять шефство над большим ребёнком, которому исполнилось 38 лет. За кажущейся инфантильностью скрывалась добрая душа, жаждущая справедливости.
Первая стычка с Иваном произошла у Гетмана в четверг или в пятницу, когда привезли новое оборудование. Выгружали его я с Иваном. И тут произошло непредвиденное: вибратор, ещё в заводской смазке, выскользнул из огромных ручищ Ивана и упал на землю. Его проверили – он был в полной исправности, но бригадир никак не мог успокоиться.
– А если бы ты патроны вёз? – начал он свой монолог с этой расхожей фразы и кончил проникновенным матом, пригрозив уволить Ивана. А тот почему-то улыбался сладкой, ничего не объясняющей улыбкой, – вероятно, думал об оранжерее.
Это вконец взбесило Гетмана.
– Чему веселишься?
Жоры поблизости не было, Иван не знал, как ответить. Он молчал.
– Ты долго будешь молчать, дубина стоеросовая? Бригадир тебя спрашивает.
Я бы за словом в карман не полез. На языке вертелись бесчисленные вопросы. Главный их них можно было сформулировать так: а кто такой бригадир? Пуп земли? Почему он может безнаказанно оскорблять тех, кто с ним вместе работает? Ведь он условный начальник, как ефрейтор в армии. Тем сильнее такие калифы на час стремятся покомандовать, чем особенно грешат дворники и уборщицы…
Но Иван упорно продолжал изображать из себя глухонемого. И тут случилось то, что никто не ожидал: Гетман накинулся на него с кулаками.
Это была странная драка. Двухметровый верзила только пятился, а бригадир наседал и бил его по лицу. Жора не инструктировал брата, как ему поступать в подобных ситуациях. Всего не предусмотришь.
Я не выдержал:
– Дай ему сдачи, Иван! Неужели не можешь?
– Что ему дать? – не понял тот, продолжая отступать к бытовке.
Я уточнил:
– Вмажь ему по наглой морде. Ты же ведь сильнее его. Вспомни о своём прадеде-бурлаке.
Я ничуть не жалел о том, что мечта о море накрывается медным тазом. Как, впрочем, и мечта братьев Дутцевых об оранжерее. Голубые мечты, взлелеянные воображением, почти всегда утопичны.
Видимо, напоминание о прадеде возымело действие. Иван как будто пришёл в себя. Он сграбастал своими неандертальскими лапами Гетмана и стиснул его в своих железных объятьях. При этом что-то хрустнуло, а Мартынов завопил, как будто его режут:
– Эта горилла сломала мне руку!
– Сам виноват, – сказал прибежавший на шум Жора. И добавил: – Больше с тобой рядом мы работать не будем.
– Вам ничего не заплатят – я закрываю наряды, а формально вы в бригаде не числитесь.
– Плевать – сказал Жора. – Себе дороже видеть каждый день рожу такого подонка.
– Все слышали, что он меня оскорбил? Кто будет свидетелем?
