Когда дверь за соседкой закрылась, Кармен осталась стоять в коридоре, будто не решаясь вернуться в комнату, где всё напоминало о неудачах этого дня. Я тихо подошёл и ткнулся носом ей в ладонь. Она вздохнула, присела на корточки и обняла меня за шею. Я почувствовал, как её пальцы дрожат, и понял: даже улыбка, которую ей подарила соседка, не смогла прогнать тревогу. Я решил, что сегодня буду рядом столько, сколько потребуется, даже если придётся пропустить вечернюю прогулку или ужин.
В квартире повисла странная тишина. Кармен медленно прошла в гостиную, села на диван и уставилась в окно. Я устроился рядом, положив голову ей на колени. Она рассеянно гладила меня по спине, иногда задерживая руку на моей шерсти, словно пытаясь найти в этом движении хоть немного покоя. Я слушал её дыхание, чувствовал, как оно становится всё ровнее, и надеялся, что хотя бы сейчас она сможет немного отдохнуть.
Время тянулось бесконечно. За окном сгущались сумерки, в квартире стало прохладнее, и я услышал, как Дон Педро тихо царапает когтями по полу, пробираясь к кухне. Я не стал обращать на него внимания – сейчас все мои мысли были только о Кармен. Она вдруг поднялась, прошла по комнате, остановилась у книжной полки и начала перебирать томики, вынимая их по одному, будто надеялась найти между страницами то, что потеряла. Я наблюдал за ней, не вставая с места, и чувствовал, как с каждой минутой её отчаяние становится всё сильнее.
В какой-то момент Кармен остановилась, опёрлась лбом о стену и тихо заплакала. Я не знал, что делать, но подошёл ближе, встал на задние лапы и осторожно ткнулся носом ей в плечо. Она повернулась, посмотрела на меня заплаканными глазами и прошептала:
– Прости, Рокки, я просто не знаю, что делать.
Я лизнул её руку, стараясь показать, что она не одна. Иногда даже простое присутствие может быть поддержкой. Я вспомнил, как однажды заблудился в парке и не мог найти Кармен среди сотен запахов и голосов. Тогда я был напуган, но стоило услышать её голос, как страх исчез. Я хотел, чтобы и сейчас она почувствовала себя в безопасности.
Кармен вытерла слёзы, глубоко вздохнула и вдруг решительно направилась к письменному столу. Она открыла ящик, вынула блокнот и начала что-то быстро записывать. Я наблюдал за ней, не понимая, что происходит, но чувствовал: в ней проснулась какая-то новая сила. Она писала, вырывала листки, снова писала – будто пыталась собрать мысли в кучу и найти решение. Я улёгся у её ног, надеясь, что моё спокойствие передастся ей хотя бы немного.
Вечер опустился на город, и я услышал, как где-то вдалеке заиграла музыка. Кармен подняла голову, прислушалась, а потом улыбнулась – устало, но искренне. Она подошла к окну, распахнула его настежь, впуская в комнату прохладный воздух и отголоски уличных разговоров. Я подошёл к ней, встал рядом и посмотрел вниз, на огни фонарей и редкие силуэты прохожих. В этот момент мне показалось, что беда отступила хотя бы на шаг.
Кармен закрыла окно, вернулась в комнату и начала собирать разбросанные бумаги. Она аккуратно складывала их в стопку, иногда задерживаясь на каком-то листе чуть дольше, чем на других. Я видел, как в её движениях появилась осторожная надежда. Она уже не металась по квартире, а действовала спокойно, размеренно, будто приняла то, что случилось, и решила идти дальше.
Я наблюдал за ней, чувствуя, как в доме снова становится уютно. Дон Педро появился в дверях, сел у порога и внимательно посмотрел на нас. Я поймал его взгляд и вдруг понял: даже он переживает за Кармен, пусть и скрывает это под маской равнодушия. Коты умеют быть независимыми, но в трудную минуту они всегда рядом.
