– Но они ещё живы, – сжала Ночь ладонь Короля. – Посмотри, Солнце! Наши дети всё ещё живы…
Застыло лицо Короля ледяной гримасой презрения: брови свелись к переносице, а губы сжались в тонкую полоску. Смотрел он на мертвечину, что смеялась в лицо ему, отпуская руку Ночи.
– Ты посмела затмить свет мой, гостья, – зашипел он сквозь плотно сжатые губы. – Ты посмела возомнить себя убийцей миров? Ты посмела думать, что способна противостоять нам? Нам, кто зачинал жизнь в этих мирах и тем, кто эту жизнь принял и живёт ею? Ты лишь то, что просеяла наша земля. Вся кровь и плоть, что ушли к тебе это – мы. И ты считаешь, что способна уничтожить всё в этом мире? – усмехнулся Король, замечая всех и каждого, кто устремил к нему глаза свои полные того, чего мертвечина не могла их лишить.
Тишина была ему ответом. Слышно было лишь, как перекатывается гниль по землям их мира.
– Тебе стоило начать с надежды, незваная гостья, – продолжал Король. – Лишь уничтожив её, у тебя был бы шанс… А иначе не победить тех, кому знаком Солнечный Свет! – последние слова он прокричал и крик его перешёл в песню на тех языках, что знали лишь при сотворении Подсолнечного мира.
И подхватили песню его Тьма и Ночь. Громкими были их голоса, становясь на выдохе той материей, чем они сами являлись. Каждая Звезда на небе и на земле, каждое живое создание – все они подпевали им, пусть и не зная заветных слов, но вкладывая в голоса свои все те чувства, что сохранили их сердца. Загудело Великое море, зашумели Леса и загрохотали Северные Горы. Рвался свет сквозь чёрный дым, трещал огненными молниями, мешавшись с тьмой и ночными сумерками. Рассыпался он по Подсолнечному миру искрами, пламенея на шкурах чудищ и гнилых внутренностях мертвечины. Свет жалил их пятки, жёг морды и лица, а вместе с тьмой рвал на куски любого, кто терялся от магии древней песни.
Разодрал воздух рёв чудищ. Ринулись они на изнанку, топча друг друга бесчисленными лапами, разрывая тех, кто мешкался у них на пути. Там, на другой стороне их ждала спасительная чернота мёртвых лесов и болот, полная голых костей и сырой крови. Дым прятался в их волосах и шерсти, забирался им в пасти и уши. С ними бежали и те, кто истлел мертвечиной, кто изнутри был чернее Ночи от гнили чужой плоти. Так бежали они, пока ни одного из них не осталось в Подсолнечном мире.
Лишь тогда замолчал Король Солнце, запечатав великую песнь внутри себя. А следом замолчали Ночь и Тьма, давая отзвукам песни затихнуть в музыке голосов их созданий. Посмотрел Король вверх и выдохнул. Озарило небо Солнце и целовало каждый уголок Подсолнечного мира, иссушая остатки мертвечины до невидимой пыли и пуская её по ветру. Устремились навстречу долгожданному Свету и люд, и Звёзды, и колдуны и каждое создание.
Король Солнце благодарил всех, кто сохранил внутри себя тепло и свет во времена, окутанные чёрным дымом. Приветствовал их и протягивал к ним тёплые руки свои, утирая им слёзы. Латал он раны созданиям своим вместе с Тьмой и Ночью. Каждую Звезду, что затаилась на земле, Король брал в ладони свои и отправлял обратно на звёздное небо. Помогал всем выбраться на свет из ужаса, в них же застрявшего.
– Я знаю заклинание, – обратился Король Солнце к Тьме и Ночи. – И с вашей помощью оно будет такой силы, что поможет всем и каждому в нашем мире.
– Не о забвении ли ты говоришь, милый ровня? – одна из рук Тьмы легла на плечо его.
