Собрание сочинений в 4 томах. Том 3, книга 2. Американский романтизм и современность - страница 33



В стихах Френо и в романах Брауна литературные традиции XVIII в. переплавляются в романтические формы. Браун освобождал рождающуюся американскую литературу от традиций просветительского романа, открывая дорогу романтизму в литературе. Его мрачные или зловещие герои – Карвин, Ормонд, Клиферо, Уэлбек – предвосхищают появление романтических бунтарей литературы XIX столетия. «Обычные» герои Брауна – семейство Виландов, Эдгар Хантли – дети эпохи Просвещения с ее склонностью к наукам, книгам и ученым беседам.

Однако протест «бунтарей» Брауна превращается в сознательное злодейство или носит весьма поверхностный характер, как у Ормонда, который «относился с постоянным пренебрежением к правилам общения с людьми определенного положения. В этом отношении он вел себя везде так, как будто он был один или разговаривал с хорошо знакомыми людьми. Сами формы обращения “сэр”, “мадам”, “мистер” были, по его понятиям, унизительны и смешны. И поскольку обычай и закон не предусматривали наказания за отказ от принятых форм обращения, он упорно придерживался своих взглядов»[70].

Браун не создал школы романа, хотя его влияние на отечественный роман середины XIX в. несомненно. Прошло два десятилетия, прежде чем стали появляться первые романы Купера.

За это время, отделяющее Брауна от первых американских романтиков, его произведения стали забываться. Еще критики писали о нем статьи в английских и американских журналах, еще издавались его книги, но новые романы Купера, а затем Готорна и Мелвилла все больше и больше вытесняли из памяти читателя «отца американского романа». К концу XIX в. критики утверждали, что романы Брауна имеют только исторический интерес как свидетельство умонастроений в Америке конца XVIII в.[71]

Возрождение интереса к творчеству Брауна происходит в 20-е годы ХХ в., когда начинается переиздание его романов, и особенно в 30-е годы, когда критика обращает пристальное внимание на социальную сторону его книг. К Брауну перестают относиться только как к исторической вехе в истории литературы США. Его книги не оставляют безучастным читателя XX в. Но находит он в них иное, чем современник Брауна.

Так, в 1949 г. университет Флориды опубликовал биографию Брауна, написанную Гарри Уорфелом, который весьма упрощенно трактует Брауна как писателя школы готического романа (что он счел необходимым вынести даже в название своей книги). Разбирая роман «Ормонд», критик приходит к выводу, что героиня Констанция Дадли, в которой воплощается представление Брауна об идеальной женщине и которая восхищала позднее Шелли[72], – скрытая лесбиянка. Она отвергает всех претендентов на ее руку и в результате остается в девицах. Отсюда Уорфел делает глубокомысленный вывод, что «чувство нормальной любви чуждо ее натуре и в ее поведении чувствуется гомосексуальная склонность»[73].

Более серьезная монография о жизни и творчестве Брауна – книга Дэвида Ли Кларка с характерным подзаголовком «Первый литературный голос Америки». Естественное увлечение, с которым написана книга Кларка, очевидно, помешало ему увидеть, что «первым литературным голосом», прозвучавшим в Америке в полную силу, был голос Филиппа Френо, первого профессионального литератора США и «отца американской поэзии», как его справедливо называют многие историки американской литературы. Возможно также, что эта недооценка наследия Френо была порождена тем, что и сам Браун в своей журнальной деятельности выступал литературным соперником Френо и Брекенриджа.