А гости уже, наверное, собрались. Он позвал всех своих друзей и знакомых, в том числе и Наталью. Теперь они на равных – она замужем, он женат. Может быть, теперь, увидев его во всём великолепии, она пожалеет о своём поспешном замужестве? Только бы пришла…
У подъезда в две шеренги выстроились гости, рядом толпились уже весёлые соседи со всего двора. Молодых осыпали рисом, леденцами и мелкими монетками – чтоб жили счастливо, детишек рожали и дом чтобы – полная чаша! Вокруг с визгом и хохотом носились дворовые ребятишки, подбирая конфетки.
Среди молодёжи, держащейся несколько в стороне, в накинутой поверх нарядного платья шубе стояла Наталья. Одна, без мужа…
У Вовчика голова шла кругом.
… В это время одна из тёток решила выпустить в туалет бабушку, чтобы потом на неё не отвлекаться.
Молодые пробились к двери и стали подниматься по лестнице. После суматохи в тесной прихожей все ввалились в большую комнату и вдруг вспомнили, что невеста должна бросить букет! Букет тут же был брошен и ловко пойман выскочившей из туалета бабушкой. Свидетельница, имевшая на него виды, обиделась на всех. Цепко держа добычу, бабка юркнула к себе. На её дверь навесили замок и начали, наконец, рассаживаться за столами. Новобрачных усадили на почётное место, и долгожданное веселье началось!
Основную массу гостей составляли пожилые тётки, и они сразу взяли инициативу в свои руки. По установленной ими очерёдности зачитывались по бумажке поздравления, часто в стихах, вручался очередной подарок, тут же разворачивался, обсуждался и обмывался.
С первого тоста пили водку. Шампанского налили только молодым. Ещё две бутылки, с розовым и голубым бантиками на горлышках, стояли на серванте. Их предполагалось открыть в первую годовщину свадьбы. К бутылкам было прислонено новенькое свидетельство о браке. Ни Наталья, ни Вовкина сестра Ленка водку не пили. Но на столах не было ни сухого вина, ни лимонада, ни минералки. «Дамское красное» оказалось приторным портвейном, из тех, что «по рупь пять, а пьётся, как по рупь семь!..». Пришлось налить его в рюмки, после каждого тоста подносить к губам и ставить на место.
«Оливье», с вечера заправленный майонезом, ночь простоял на кухне в ведре – забыли вынести на балкон. Красная рыба была слишком солёной, в винегрет накрошили много лука и заправили уксусом. Вкусными были огурчики, украинское сало и маринованные грибочки, а также селёдка и копчёная колбаса. Наталья и Ленка сосредоточились на них. Очень во-время принесли – не кастрюлю даже, а бак! – с картофельным пюре, жёлтым от трёх пачек маргарина. Одно было плохо – запивать всю эту солёную и жирную снедь было нечем. Ленка, улучив момент, сбегала на кухню и притащила большой кувшин воды с вареньем. Сразу стало легче.
В рекордный срок столы основательно разорили, мужики группками разошлись кто на балкон, кто на лестницу, тётки сбились в одну кучу и затянули песню. Молодёжь ушла в соседнюю комнату, там включили магнитофон, и начались танцы. Свидетель напропалую ухаживал за Натальей, постоянно отбивая её у конкурента – толстого и весёлого украинского хлопца. В дверях несколько раз возникал жених, покачиваясь, тяжёлым мутным взглядом искал Наталью и снова исчезал. Его пытались затащить, требовали, чтобы потанцевал с невестой, но он упрямо отказывался.
Свадьба набирала обороты. Пили, пели, танцевали уже по всей квартире и на лестничной площадке. Валечка демонстрировала готовность к семейной жизни, по требованию тёток заметая пшено со щелястого паркета и с завязанными глазами находя своего суженого. Это было несложно – у Вовчика был нос с горбинкой, усики и гипюровое жабо. Вырвавшись от тёток, он дважды звал Наталью выйти с ним "на разговор". Она смеялась и не шла. Один из дядьёв жарил на баяне, бабы, стараясь переорать друг друга, перешли на совсем уж похабные частушки. Их выпихнули из квартиры, они с облегчением скатились с лестницы и продолжили во дворе.
