От источниковедческих розысков Некрасова уклонилась. 12 мая 1887 года А. Н. Писарева, секретарь редакции «Русской старины», сообщила ей о решении Семевского (еще не вернувшегося из-за границы) опубликовать собранные ею материалы поскольку, «…наряду с пьесами, давно известными в печати (таковы письма императрицы Елизаветы Алексеевны, басни Дениса Давыдова и пр.), – есть несколько пьес – интересных» (Там же. № 18. Л. 8).
В октябрьском и ноябрьском номерах «Русской старины» за 1887 год увидели свет две подборки разнородных и разнокачественных текстов; все они, расположенные в произвольном порядке, были напечатаны по копиям, которые Некрасова обнаружила в бумагах Полторацкого[24].
Редактируя поступившую от Некрасовой рукопись и ее предисловие, Семевский сделал серьезную археографическую ошибку. Заглавие, предложенное публикатором: «Альбом первой половины XIX столетия, собранный из бумаг С. Д. Полторацкого» (ПД. Ф. 265. Оп. 1. № 36. Л. 356), – получило теперь такой вид: «Альбом С. Д. Полторацкого, 1820–1852» (Некрасова 1887: 127). Тем самым издатель ввел в оборот фиктивный источник, существование которого опровергалось в дошедшей до печати фразе из предисловия: «…бумаги ‹Полторацкого› представляют весьма любопытный материал, который, по своей отрывочности, пригоден для составления литературного альбома первой половины нынешнего столетия» (Там же: 127–128; курсив автора).
В состав первой подборки вошло четырнадцать текстов (один – ненумерованный), и в их числе ОСП:
К оде Пушкина: «На вольность»
Огнем свободы пламенея
И заглушая звук цепей,
Проснулся в лире дух Алцея
И рабства пыль слетела с ней.
От лиры искры побежали
И вседрожащею струей —
Как пламень Божий – ниспадали
На чела бледные…
Счастлив, кто гласом твердым, смелым,
Забыв их сан, их трон ‹sic!›
Вещать…
Святые истины рожден!
И ты великим сим уделом,
О, муз – питомец, – награжден? ‹sic!›
Воспой и силой сладкогласья
Разнежь, растрогай, преврати
Друзей холодных самовластья
В друзей добра и красоты!
Но граждан не смущай покою
И блеска не мрачи венца,
Певец! под царскою парчею
Смягчай, а не тревожь сердца.
Ф. И. Тютчев (Там же: 129)
К сожалению, поскольку в материалах архива «Русской старины», документирующих этот эпизод (ПД. Ф. 265. Оп. 1. № 36. Л. 356–377), не сохранился именно тот лист, на котором был воспроизведен текст ОСП, а в архиве Некрасовой не отложились сделанная ею копия со списка Полторацкого и даже оттиски данной публикации (см.: РГБ. Ф. 196. Картон 5. № 3–4; Картон 6. № 49; Картон 26. № 6), мы имеем перед собой лишь конечный результат редакторской правки.
Здесь надо напомнить о цензурной политике того времени. Хотя согласно закону о печати 1865 года и дополнявшим его правительственным актам столичные периодические издания освобождались от предварительной цензуры, они подлежали строгому контролю накануне выхода журнального или газетного номера (см.: Патрушева 2011: 15; Патрушева 2013: 138). Как вспоминал Семевский, каждая набранная книжка «Русской старины» посылалась в Петербургский цензурный комитет на четверо суток, в течение которых «…она проходит через всевозможные испытания, а ее редактор испытывает душевно-нравственные муки…» (Тимощук 1895: 120).
Ввиду таких обстоятельств Семевский нередко сам исполнял функцию цензора (см.: Симина 1964: 201–202; Порох В. 1999: 224, 246 и др.), и тексты, вошедшие в первую подборку «Альбома С. Д. Полторацкого», также подверглись его вмешательству. Из представленной Некрасовой рукописи издатель «Русской старины» исключил биографическую заметку о Кюхельбекере, стихотворение декабриста Николая Оржицкого «Прощание гусара»
