Его слова повисли в воздухе звенящей тишиной, заставив каждого задуматься о таком варианте.
Питер Марлоу сидел недалеко от Майкла, перелистывая страницы древнего манускрипта. Он поднял взгляд от полустёртых иероглифов и произнёс возвышенно, почти торжественно:
– Если мы встретимся с иной цивилизацией, – сказал он, – придётся говорить языком, понятным без слов – символы, ритмы. Иногда смысл передаётся не речью, а формой, повторением, знаком, который пробуждает определённые ассоциации.
Джек молча кивнул. Он чувствовал, как с каждым днём груз ответственности на его плечах становится всё тяжелее: не только за успех предстоящего перехода, но и за жизни тех, кто доверил ему свои судьбы. Он прислушивался ко всем – не ради вежливости, а потому что знал: любая, даже случайная, идея может стать спасительной.
– Нам нужна простая, но надёжная система сигналов, – сказал Том, не отрываясь от снаряжения, которое он разбирал и проверял в углу. Его голос звучал спокойно и уверенно, как у человека, для которого опасность – всего лишь часть жизни. – Если кто-то попадёт в беду, он должен иметь возможность быстро позвать на помощь.
– Отличная идея, – откликнулся Джек, поворачиваясь к Майклу. – Сможешь разработать?
Майкл кивнул, оживившись, и его пальцы забегали по клавиатуре с новой энергией.
– Уже работаю над этим. Думаю, к моменту отправки у нас будет готовый прототип. Маленькие модули с инфракрасным маяком и вибросигналом, которые можно положить в карман или прикрепить к одежде.
Лиза взглянула на Майкла с благодарностью и чуть заметным интересом – не журналистским, а человеческим. В этой комнате, среди бесконечных чашек кофе, обсуждений и споров рождалось нечто большее, чем план экспедиции – доверие и взаимное уважение. Вера в то, что вместе они смогут пройти сквозь Дверь. И вернуться.
Снаружи последние отсветы заката растворились в ночи, уступив место глубокому бархату неба, усеянному мерцающими звёздами. На площади стало тихо, и только отдалённые голоса и треск костров в лагере напоминали, что город ещё не спит.
А в кафе ещё долго горел свет. И шелестели страницы. И пылко бились сердца.
***
Каждый новый день приносил с собой всё больше вопросов, словно сама реальность, играя в какую-то странную игру, постепенно приоткрывала завесу очередной тайны, но не позволяла увидеть полной картины. И всё же вместе с тревогой росла и надежда. Осторожно, понемногу, прячась в мелочах: в уверенном движении руки, затягивающей ремень рюкзака; в коротком, полном открытости и понимания, взгляде.
Все чувствовали: момент приближается. Как запах грозы перед дождём, как боль в груди перед прыжком в бездну. И каждый понимал: шаг через Дверь изменит не только их жизни.
Подготовка к экспедиции с каждым днём обрастала всё новыми сложностями и списками того, что нельзя забыть. Джек и Лиза практически не спали. Их дни и ночи слились в бесконечный цикл планов, расчётов, проверок, сверок.
Свет в окнах кафе горел до глубокой ночи, отбрасывая на тротуар янтарные прямоугольники. Ветер гонял по мостовой опавшие листья, кружа их в маленьких, танцующих вихрях, и в их тихом шорохе слышался тревожный шёпот приближающихся перемен. Прохожие замедляли шаги, бросая любопытные взгляды на окна, за которыми творилась история, но никто не входил внутрь, словно чувствуя: эти вечера принадлежат тем, кто решился войти в Дверь первым.
