Щелкнули замки. Ей был приятен этот звук – он напоминал небесный гром. Избу залило малахитовое свечение – она залюбовалась им, неотрывно следя за происходившим внутри Ларца.
– Все, что я захочу, будет моим! – она вскинула руки к небу. – Я хочу… – только она это сказала, как за окнами зло взвыл ветер, похожий на тот рев, что доносился из-под земли, только еще громче и сильнее.
Древняя избушка ходила ходуном. Малахитовое мерцание вдруг полыхнуло бордовым. Вихри пламени и черного пепла взвились к потолку, звериный рев заглушил ее слова. Нечисть стремительно вылетала из Ларца – будто земля расступилась, выпуская исчадий ада. Раскатисто загремел гром, одна за другой вспыхивали молнии, на небе встало алое зарево.
– И да будет так! – закончила она.
Крышка с грохотом захлопнулась, и все разом смолкло.
Переполненная воодушевлением, она возвращалась назад в убеждении, что нечистая сила поможет ей во всех ее желаниях. Серая тень неотступно следовала по пятам, будто приросла к ней навечно.
Впереди она разглядела спящий корпус. К ногам ее торопливо плыли два красных огонька.
– Нечисть угомониться не может! – нога больно ударилась о что-то мягкое, оно жалобно взвизгнуло, ударилось о ствол дерева и медленно вползло в кусты.
– Бросаются всякие под ноги! – она хмыкнула и спряталась за ближайшую сосну, вытянув шею вперед. – Вроде обошлось!
Сделав еще несколько шагов, она торопливо вошла в корпус.
***
Вера ворочалась с боку на бок – ей было так скверно, что она начала думать, что сходит с ума. Такого не могло быть, но ей казалось, что за ней со дня на день придет смерть. А может быть, не только за ней, а за всеми. Вере мерещилось, что та старуха в черном разодранном платье теперь стоит рядом с ее кроватью и от ее присутствия становится беспросветно тоскливо. Она чувствовала: ее жизнь в опасности. Хотелось заснуть беспробудным сном, но не получалось даже поверхностным, хоть на пятнадцать минут. Нервы Веры будто оголились – стало больно-больно за все, что было, что происходит сейчас, что будет потом. Сил почти не осталось.
Как-то неожиданно, во мгновение ока Вера провалилась в забытье. Очнулась на безлюдном каменном тротуаре. По обе стороны улицы стояли покосившиеся заброшенные дома. Улица казалось мертвой. Вере стало страшно – как она могла здесь очутиться, для чего попала сюда?
Кое-как собравшись с духом, она робко подошла к дому, что стоял ближе всех. Со страхом заглянула в окно – на полу валялась поломанная кукла с вывернутой ногой, на стене висели часы – стрелки замерли на месте; дверца шкафа, сорванная с петель, едва держалась и неприятно скрипела от внезапно налетевшего ветра. Жуткая боль разъедала ей грудь. Вера представила, как злые, бессердечные люди захотели управлять миром – они напали на мирный город и угнали в плен всех его жителей, а куклу, что лежала на полу, насильно отобрали у маленькой девочки, которая здесь жила.
– Господи, помоги мне! – Вера вздрогнула, услышав отдаленные шаги. Из окна с другой стороны дома кто-то вылез и побежал. Ей было очень страшно, но все же она решила посмотреть, кто это. Незнакомец очень походил на Шурку, только он почему-то убегал в дальний конец улицы. Вера побежала за ним.
В воздухе внезапно возникла плотная стена тумана. Шурка оказался за ней. Вера пыталась пройти сквозь нее, но дышать стало нечем и, задыхаясь, она упала.
– Шурка, вернись! – шептала Вера.
