Тьма над Байкалом. Книга 1 - страница 17

– Запретная зона? – уточнил Петров.

Улрэ криво усмехнулся, обнажив редкие желтые зубы.

– Для кого запретная, для кого – нет. Для умного – запретная. Место там… нехорошее. Давно. Земля стонет иногда. Небо злится. Я им говорил – не ходите. А они… смеялись. Молодые, горячие. Искали что-то. Камень черный искали. Говорили, богатство большое под землей лежит.

– Камень черный? Магнитный? – быстро спросил Волков.

Улрэ посмотрел на него долгим, непроницаемым взглядом.

– Черный. Тяжелый. Холодный. Хуже магнита. Кто его тронет – ум теряет. Духи камня в голову лезут. Шепчут. Зовут. Как… этих… геологов. Один-то совсем плохой был уже. Глаза бегали. Кричал во сне.

– А что насчет… следов странных? Больших? – спросил Петров. – И необычных явлений? Света?

Старик замолчал, глубоко затянулся трубкой. Дым окутал его лицо.

– Свет был, – проговорил он нехотя. – Дня три назад. Ночью. Тэнгэри гал – огонь небесный. Не такой, как зарница. Другой. Холодный. И гул потом по земле пошел. Будто кто-то большой ворочался под снегом. – Он понизил голос. – Это огин эрин. Злой дух проснулся. Тот, что давно упал с неба. Очень давно. Деды рассказывали. Кто его разбудит – тому беда. Вам… туда не надо. Совсем не надо. Плохо кончится. Он теперь злой. Голодный.

Улрэ умолк, и в наступившей тишине был слышен только треск дров в печурке и вой ветра за дверью. Его слова, полные древнего суеверия и какой-то первобытной мудрости, повисли в воздухе тяжелым предостережением. Волков выглядел скептически, но упоминание «небесного огня» и «гула» явно зацепило его. Петров же чувствовал, как страх, иррациональный, но цепкий, снова шевельнулся внутри. Старый охотник не шутил. Он предупреждал. И его предостережение касалось не только медведей или мороза. Оно касалось чего-то гораздо более древнего и непонятного, пробудившегося в сердце сибирской тайги.

(Часть 7)

Они покинули зимовье Улрэ, провожаемые его молчаливым, тяжелым взглядом. Предостережения старого эвенка повисли в воздухе, но Волков, едва они отошли на приличное расстояние, постарался вернуть разговор в привычное ему русло рационального анализа. Мороз щипал щеки, скрип снега под ногами был единственным звуком в неподвижном лесу.

– Ну что ж, капитан, еще одна порция местного фольклора, – проговорил он, чуть повысив голос, чтобы перекрыть скрип шагов. – Огненные шары, злые духи, проклятые камни… Весьма колоритно, не спорю. Но нам нужны факты, а не легенды, которым сто лет в обед.

Петров молчал. Он не собирался спорить. Он просто запоминал то, что сказал Улрэ.

– Давайте вернемся к нашим версиям, – продолжил Волков, словно подводя итог услышанному в избушке. – Что мы имеем на данный момент? Четыре геолога пропали. Лагерь брошен в панике. Один из них, возможно, ранен. Есть следы крови. Один, по описанию Улрэ и записям в дневнике, вел себя странно, возможно, сошел с ума. Рядом с лагерем – необъяснимые следы крупного размера, не похожие на звериные. И еще эти черные магнитные камни с повышенным фоном, которые они нашли.

Он сделал паузу, обдумывая.

– Первая версия, которую я не могу до конца исключить, – беглые заключенные. Я запросил информацию – да, сравнительно недалеко, километров триста на восток, есть колония строгого режима. Был ли побег недавно? Пока неизвестно, связь плохая. Но теоретически группа беглых, голодных и озлобленных, могла наткнуться на лагерь геологов. Отсюда нападение, паника, возможно, убийство, захват заложника… Это объясняет и паническое бегство, и следы крови. Но не объясняет порванную изнутри палатку и странное поведение одного из геологов до предполагаемого нападения. И уж тем более эти следы «огненного шара».