В марте 1922 года начальником ИНО ГПУ был назначен Меер Абрамович Трилиссер, который, являясь одновременно заведующим Дальневосточным отделом ИККИ, вел очень активную работу по экспорту революции (преимущественно троцкистско-зиновьевской по своей внутренней идейной сути), в Китай, Монголию и другие сопредельные страны. Решением Оргбюро Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала от 19 декабря 1922 года он был включен в состав Постоянной нелегальной комиссии Исполкома Коминтерна вместе с И.А.Пятницким (Таршисом), Гуго Эберлейном и Эдвардом Прухняком (Прошняком). Параллельно Трилиссер формировал резидентуры внешней разведки ИНО и укомплектовывал их в основном национально окрашенными кадрами, в числе которых были Слуцкий, Шпигельглас, Минскер, Нейман, Вележев, Мюллер, Рейсс, Гинзберг, Агабеков, Аксельрод, Герт, Маневич, Розенгольц, Розенцвейг, Фельдбин, Нестерович, Гольденштейн, Гольдберг, Фортунатов, Бодеско, Бустрем и многие другие.
Вот как они по преимуществу выстраивали свою агентурную сеть за пределами СССР. Бывшего активного правого эсера-боевика, убежденного троцкиста и ограниченного в правах за взяточничество бывшего начальника канцелярии нефтетранспортного отдела топливного и лесопромышленного треста «Москвотоп» Якова Серебрянского отыскал почему-то аж в газете «Известия» другой троцкист и ближайший сподвижник по совместной работе у известного персидского инсургента, руководителя движения дженгелийцев Мирзы Кучек-хана – создателя и главы т.н. Гилянской республики в северных провинциях Ирана – Яков Блюмкин. Известный к тому времени как приятель знаменитого одесского бандита «Мишки-Япончика» и друг эсеров-максималистов Черкунова, Зайцева и Дубмана. После своей полной реабилитации по делу убийства немецкого посла Мирбаха в 1918 году он готовился в тот период к выполнению ответственной разведывательной миссии в бывших ближневосточных вилайетах Оттоманской империи, густо нашпигованных агентурой и прочей колонизаторской креатурой британских, французских и германских спецслужб.
Вдвоем они быстренько сочинили известный «меморандум», который за подписью начальника ИНО Меера Трилиссера лег на стол руководителю Секретно-оперативного управления ГПУ Вячеславу Менжинскому. Приведу некоторые выдержки из него.
«Во-первых, в Палестине Блюмкин и Серебрянский окажутся в родственной национальной и духовной среде, чьи традиции, обычаи и нравы известны им досконально.
Во-вторых, для них не существует языкового барьера – в Талмуд-торе оба учили идиш и иврит, а Серебрянский, ко всему, владеет английским, немецким и французским языками.
Наконец, их въезд в Палестину, в подмандатную Великобритании страну, не вызовет подозрений у британской контрразведки, так как сегодня миграция в Землю обетованную – самая популярная идея среди евреев всего мира…
Перечисленные обстоятельства упростят легализацию разведчиков в Палестине и будут способствовать успешной реализации их миссии в целом».
Ну, что же, мысли изложены здесь в общем и целом вполне здравые, да и доводы приведены достаточно весомые, но вот ведь к чему они привели на практике… В декабре 1923 года перед отъездом в Яффу (ныне Тель-Авив) резидента «Джека» (Блюмкина) и его заместителя «Макса» (Серебрянского) принял Менжинский, который обозначил основные направления работы на период их совместной командировки:
