- Давай, рассказывай, что с тобой приключилось? - приложив бодягу, приказала Агафья.
Понимая, что выкрутиться уже не получится, Аксинья выложила всё начистоту. Слушая рассказ, нянька, осуждающе качая головой, причитала:
– Ох, дурная девка. Ох, дурная! И что ж за охальник такой на тебя руку посмел поднять? – вдруг сердито нахмурив брови, спросила она.
- Не знаю, - девушка пожала плечами. – Не из наших. Чужой. Потому то я и испугалась...
Тут со двора донёсся шум, и женщины бросились к окошку:
- Приехал благодетель наш! – всплеснув руками, обрадовалась Агафья, но, взглянув на синяк боярышни, обречённо вздохнула. – Всё равно видать. Да разве такой скроешь? Как перед Михаилом Ивановичем ответ держать будем? – старуха горестно сморщилась.
- Так я белилами сейчас замажу, - заверила Марфа.
- Ох, заметит… – засомневалась нянька.
- Давай скажу, будто с качелей неудачно спрыгнула, - предложила Аксинья.
- Ой, всё равно моя вина, - Агафья сокрушённо вздохнула. - Как ни крути. Я не доглядела… - пробормотала она и, кряхтя, направилась к выходу. – Жди здесь. Как позовут, выйдешь. – приказала нянька и, вновь взглянув на подопечную, покачала головой. – О-о-ох!
Двор заполнился важными всадниками. Высыпав навстречу гостям, челядь, с любопытством вытягивая шеи, пялилась на свиту воеводы. Михаил Иванович несмотря на зрелый возраст легко спрыгнул с коня и, придерживая богато украшенную рукоять сабли, направился к крыльцу. Оглядев взволнованного тиуна и подоспевшую няньку, князь спросил:
- Ну, а где же крестница моя? Почему не встречает?
- Так чего ей на улице торчать? В дому оставили, – засуетилась Агафья – У себя дожидается.
- Нечего девку под замком держать, - добродушно прогудел князь. – Пусть выйдет.
С досады поморщившись, нянька приказала позвать боярышню.
Воротынский с приближёнными не торопясь вошёл в дом. Солнце потихоньку клонилось к горизонту, наполняя комнаты полумраком. «Может, не разглядит? – понадеялась Агафья, с тоской косясь на слюдяные окошки. В светлицу вбежала Аксинья, но, заметив гостей, остановилась и смущённо потупилась.
- Ну что же ты стушевалась? – князь распахнул объятия и, девушка радостно кинулась к крёстному. По-отечески обняв девицу, Воротынский взялся целовать её в щёчки: сначала в одну потом вторую… И замер.
- А это что?! - нахмурив кустистые брови, он грозно оглядел слуг. У Акима даже ноги подкосились. – Кто посмел? – проревел воевода.
Тиун мелко заморгал. Агафья перекрестилась, а Аксинья затараторила:
- Что ты крёстный! Это я на качелях каталась, да спрыгнула, глупая. Вот меня и задело.
- Разве ж можно так неосторожно? – несколько поостыл Михаил Иванович. – Смотри, как красоту свою попортила, - разглядывая крестницу он улыбнулся.
- До свадьбы заживёт, – тут же подхватил тиун и, недовольно поглядывая на няньку, поспешил пригласить гостя к столу.
Обменявшись подобающими случаю любезностями, мужчины направились в трапезную, и, видя, что буря миновала, Агафья облегчённо выдохнула: «Кажись, пронесло» - подумала она и потащила воспитанницу обратно на женскую половину:
- Негоже девке с мужиками на пиру сидеть, - проворчала она.
Аксинья лишь вздохнула и смиренно поплелась за нянькой.
