Зарубин встрепенулся и к нему возвратилась прежняя решительность:
- Девлетка гонцов по степям шлёт, - сообщил он. От подобного неуважительного поминания крымского царя князь нервно повёл бровью, но бранить не стал, а лишь фыркнул. – Татары в поход собираются, мечтают порядки Золотой Орды на Русь вернуть, – продолжал доклад Зарубин. - Хан наши земли словно свои делит, да приближённым и мурзам во владения раздаёт. Вторым Чингиз ханом себя возомнил и грозится нашего царя пленить и в качестве подарка к султану отправить, - парень возмущённо тряхнул тёмными кудрями. - Только и разговору по степи, будто султан в помощь Девлетке своих янычар даёт. По слухам, аж семь тысяч сабель. Видно, сильно осерчали османы на нашего государя за то, что казанское и астраханское ханство мы у них отвоевали.
Собранные на совет воеводы заволновалось, а главнокомандующий помрачнел.
– Чего ещё узнал? – пробасил он.
- Татары бахвалятся, будто армию в сто пятьдесят тысяч собрали.
- А не загибают ли?
- Да чёрт их знает, может и брешут, - Зарубин скептически скривился. - Ногайцы же словно ветер: сегодня здесь, а завтра уже там. Могут присоединиться, а могут и покинуть войско.
- А сами ногайцы что говорят? – всё более хмурясь, спросил Воротынский.
- Понятно, что, - Алёшка пожал плечами. - Чуют силу крымского хана. Уж слюной изошли, на наши богатства зарясь. Друг перед другом доблестью похваляются, да русских рабов загодя подсчитывают.
- Откуда такие сведения? - поинтересовался Воротынский, пытливо разглядывая ертаульного воеводу. – Насколько верно то, что говоришь?
- В ногайские степи ходил, - ответил Зарубин, с вызовом взглянув на князя. – Сам. Почти до Крыма добрался. Вот только вчера вернулся.
- Даже так, - Михаил Иванович хмыкнул и недоверчиво прищурился. - Неужто до самого Крыма дошёл? И никто не заподозрил в тебе русского лазутчика?
- А чего такого? Языками владею. И внешность подходящая. И конь под стать, – без лишней скромности заявил Алёшка.
- Да… И наглости тебе не занимать, – проворчал Воротынский.
- Не без этого, - Зарубин задорно ухмыльнулся.
Постукивая по столу костяшками пальцев, Воротынский замолчал. «А зубоскал-то прав, – подумал он об Алёшке. - Потеряв Казанское и Астраханское ханства, османы локти кусают. Спят и видят, как бы обратно те земли под своё влияние вернуть. Неудивительно, что султан помощь послал Девлет-Гирею. Понятное дело, рассчитывает руками крымских татар нас, как минимум ослабить, а еще лучше покорить. Словно падальщик добычу почуял, - князь поморщился. - Торопится Девлетка, - вслед за Зарубиным назвал он неуважительно хана и вздохнул. – Торопится… Знает, что после прошлогоднего набега оправиться мы не успели. Да о чём говорить, опростоволосились мы тогда хуже некуда, - сердце воина болезненно дрогнуло. – И момент для набега татары выбрали удачный... Уж сколько лет наши силы связанны Ливонской войной.»
В памяти воеводы всплыли недавние события…
Набега татар конечно ждали, но предугадать предательства со стороны своих не смогли.Узнав, что вражеское войско обошло приокские укрепления с запада и, перебравшись вброд через Угру, идёт на Москву, русские бросились преграждать ему путь, но, не имея сил остановить превосходящие силы, полки были вынуждены отступить к столице. Ранение воеводы Вельского ещё более снизило боевой дух защитников, чем не преминул воспользоваться Девлет-Гирей, и на «плечах» отступающих крымчаки подошли к Москве.
