– Амелия, объяснись, – быстро пришел в себя приморский лорд и сразу же нашел виноватую.
– Богиня отвернулась от меня, – простонала девушка, утыкаясь в мое плечо. – В чем тогда смысл жизни, если мой брак не священен?
Надо бы как-то добить ее батеньку, чтобы шальные мысли о плевке в «божественную волю» и принудительном браке окончательно вылетели из его головы.
– Леди Амелия, вы красивая, невинная и прекрасно воспитанная аристократка, не смейте на себя наговаривать. Послушайте, я осмелюсь развеять ваши сомнения как старшая подруга. Вы еще очень и очень юны, даже не достигли расцвета брачного возраста. Так стоит ли горевать, если сама богиня отвела от вас столь неблагонадежный вариант? Поверьте, через год лучшие женихи страны будут драться за вашу благосклонность, бросая к вашим ногам сокровища и устилая путь бриллиантовыми цветами.
Родители никак не реагировали на мою лесть, а вот лорд Мертон с каждым словом становился более задумчивым.
– Кто знает, может, быть графиней вам не суждено, потому что за поворотом на вас упадет венец герцогини или маркизы?
– Тогда уж княгини, – улыбнулась она сквозь слезы, пряча в глубине глаз издевку.
– В самом деле, – вмешалась леди-мать, – будь у нас сын, мы не желали бы ему лучшей невесты, чем вы, дорогая.
Опа. И что из перечисленных мною титулов имеет отношение к Эдинтерам? Нет, спросить Амелию в лоб будет слишком подозрительно, даже для эксцентричной леди со склонностью шокировать. Ладно, спрошу у Иты по возвращении.
– Слышишь? Можем помолиться вместе о новом женихе, чья доброта, благосостояние и репутация превзойдут… мыслимые пределы, – и пожилого суженного.
– Флэт, поворачивай в поместье, – отец постучался в переговорное окошко кареты, отдав распоряжение вознице. – Ларс, приглашаю вас на обед. Нам есть что обсудить, а твоей дочери необходимо умыться и привести себя в порядок.
– Амелия, мы поговорим дома о твоем поведении, – скрипнул зубами Мертон, бросив взгляд на зареванное женское лицо. – С удовольствием примем ваше приглашение, герр Эдинтер.
Как удачно все складывается, просто красота. Если мой новый папаня не дурак, то разовьет тему с «не чистым на руку» потенциальным вложением в порт. Может быть, даже открыто и почти по-дружески скажет, что не желает видеть в своем строительстве финансы сомнительного происхождения. Я бы именно так на его месте и поступила, намекнув, что если у будущего зятя моего партнера обнаружатся темные делишки, то виноват будет его тесть за порчу репутации будущего порта. И, разумеется, в конце дружески похлопать по плечу, выразив заботу о деловом авторитете своего дорого друга Ларса Мертона.
– Добро пожаловать домой, фрейлен, – лакеи помогли нам покинуть карету, едва она припарковалась рядом с воротами особняка. Хотя здесь это называется поместьем, но огромный дом из красного кирпича с классической черепичной крышей, кучей хозяйственных построек и квадратными кустарниками навевали мысли об особняке где-нибудь в пригороде Мюнхена.
Пока переоденусь, помою руки и уединюсь с Амелией, можно выбрать самый обширный и неподозрительный вопрос из списка интересующих меня вещей.
– Амелия, вы уже были в моих покоях? Давайте почаевничаем в малой гостиной. Слуги проводят вас в умывальню, а я прошу меня простить минут на десять.
Отдавшись в руки Иты, я первый раз за день выдохнула. О, господи, я провернула анти-божественную авантюру. Вернее, анти-коррупционную, но в глазах своей новой подруги я наверняка отныне стою где-то между еретичкой и говорящей табуреткой – то ли удивляться, то ли бежать прочь с криком о помощи.
