Сколько?! Это же… Это же стоимость Эдинтер-холла! Амелия упоминала, что это был самый дорогой особняк в новом – Хрустальном – квартале столицы и никто из приезжих не мог себе позволить снять его даже на месяц, а батюшка купил не раздумывая. Я обалдело перевела взгляд на стены. Так вот, сколько я стою по начальным меркам?
Постойте-ка… Где-то у меня завалялся журнал с приблизительной оценкой имений Хрустального квартала. Если там есть поместья упомянутых лордов, можно будет проранжировать…
– Ну-ну, посиди со мной еще немножко, – чуть издевательски сказал князь. – Куда же ты так заторопилась, малышка? Неужели дела?
– А вы умеете в иронию, батюшка, – хмыкнула я, откинувшись на спинку кушетки.
Герр подавился чаем, закашлявшись и с изумлением глядя на мою широкую улыбку. Способности в крови, значит? Вряд ли вы, господин Вольдемар, когда-нибудь поверите, что я не ваша дочь, но общий язык мы все равно найдем. Потому что близость по коммерческому духу иногда может заменить кровные узы.
– Ладно, пташка, беги, считай. И помни, что, во-первых, Артона не одобряет женский носик в мужских делах, а во-вторых, смежные подотрасли проще соединить в одно дело ко взаимной выгоде, например, две ветви обрабатывающей промышленности сплетутся куда лучше, чем металлообработка и стекольная сфера.
Воспарив над кушеткой, я приобняла князя от избытка чувств и рванула в свою комнату ворошить журналы в поисках нужных изданий. Не удивлюсь, если эти газетенки выпускаются под тайным патронажем королевской семьи, которая связала аристократию невидимыми нитями общественного прицела. Когда каждый твой шаг, доход или покупку обнародуют в журнале, ты действуешь куда осмотрительнее и не можешь сильно дернуться, сбежать или провернуть тайные коммерческие махинации.
Солнце клонилось к закату, когда я, обложившись книгами по легкой промышленности Рагонды, уворованными из библиотеки, выписывала достоинства и недостатки каждого названного лорда с точки зрения отцовского бизнеса. Расположение заводов, доля личного капитала и вложений партнеров, специализация рода и длительность развития их бизнеса, количество рабочих, годовой доход предприятий, отношение ближайших родственников к торговле – числа выстраивались в длинные колонки, от которых кружилась голова.
– Госпожа, к вам гостья, – Ита приоткрыла дверь, сунув голову в щель.
– Что? А, да-да, пригласи, – блин, пальцы испачкала в чернилах.
Спустя пару минут в дверь темной тенью скользнула женщина, одетая в непримечательные тона и закрывшая лицо черной вуалью. Судя по темно-коричневому платью, черной шляпке и клетчатому глухому жакету дама приехала издалека, следовательно, не так высокородна, чтобы жить в столице. Я настороженно кивнула служанке, чтобы вышла, но не закрывала дверь и не отходила далеко. Если гостью минула вход, значит, назвала имя своего рода и охрана сочла ее безопасной для меня, но рисковать не будем.
– Добрый вечер, леди, – я встала из-за стола, перехватив том поудобнее. На всякий случай.
– Приятного вечера, княжна Эдинтер. Меня зовут Жозефина Паласс, баронесса Пластар, – вуаль скользнула наверх, открывая молоденькое лицо и вусмерть заплаканные глаза. – Я к вам по просьбе Амелии.
– Я догадалась. Что привело вас ко мне?
Девушка поколебалась, затеребив лайковые перчатки и некрасиво шмыгнув носом, но, видимо, вспомнив что-то неприятное, решилась и вскинула голову.
