В защиту человека. Сборник статей - страница 5

Для новоевропейского сознания из понимания личности как "надстройки" над безличной природой человека логически вытекает современная, встречающаяся сейчас у самых разных авторов – художников, архитекторов, философов – парадигма выхода за границы, за пределы личностной "ограниченности".

О каком преодолении человеческого говорит трансгуманизм? Для него форма есть ограниченность, а ипостась человека он или не знает, или не признает, считая личность человека его приобретенною, а потому и только внешнею формою. Отсюда рождается трансперсонализм – преодоление внешнего личностного начала. И именно здесь лежит критический водораздел христианской философии с западной и теософской мыслью, для которой личность стала синонимом ограниченности, возможности быть "только" собой.

Проблема преодоления человеком своей "ограниченности" начинает решаться в пределах сугубо земной жизни, вне перспективы Вечности. И тогда человек – "безличный в своей основе субстрат", приобретший свою "личность" в качестве социальной маски и затем стремящийся освободиться от неё во всем, что мешает максимальной интенсивности земной жизни как его личного чувства. Так пантеистический принцип понимания человека ("что – первично, кто – вторично") срастается с абсолютизацией земной жизни «здесь и сейчас».

Для христианской же философии ипостась есть онтологическийстерженьчеловека: тождество разума, свободы и вечности в едином неделимом субъекте, земною жизнью решающем свою вечную судьбу. Ипостась, являющаяся корнем свободы, не определима до конца, но она есть источник определений человека о его собственной жизни. Ипостась есть не просто отличная от всего иного единичность, но она есть субъект ничем и никем не детерминированных, кроме неё самой, решений и действий, всего образа мысли и жизни6.

Бог дарует человеку и человечеству истинные Жизнь, Единство и Вечность, и истинное расширение ограниченного человеческого бытия в Божественную Бесконечность. В христианстве преодоление границ и выход за пределы7 совершается в природе человека. Это расширение его духа, души, тела в единстве и служении семейном, церковном, социальном. «Совершенство личности заключается в отдаче» [9, 109].

Во второй части покажем тот общий мировоззренческий и духовной контекст, внутри которого оказывается возможным оправдывать пренатальные детоубийства. И увидим, что дух, отрицающий начало (зачатие) человека, в своих следующих звеньях разрушения ведёт к отрицанию человека вообще, человека как такового. Понимание православно-антропологического учения об ипостаси даёт основание для оценки нарастающего перехода современного западного общества от либерализма к трансгуманизму. Если либерализм легализует пренатальные детоубийства, отрицающие человека на стадии беременности, то трансгуманизм ведёт уже к отрицанию всегочеловека в его Богом заданной сущности.

И полноты жизни, и всеобщего единства и расширения в беспредельность – часть человечества пытается достигнуть без Бога и в борьбе с Ним, вопреки данным Им заповедям. Прийти к такому безумию – мыслить Источник Жизни всей твари как "враждебное" себе Бытие [9, 252] – значит принять ложь как переопределение понятий добра и зла. В общем случае понятия «блага» и «худа», «позитивного» и «негативного» неустранимы из мысли и априори присутствуют в любом мировоззрении. Даже ницшеанское стремление стать "по ту сторону" добра и зла неизбежно означает, что такая предполагаемая "сторона" мыслится как некое "благо", а пребывание в области всеобщей оппозиции добра и зла мыслится как некое "худо". Любое мировоззрение есть всегда одновременно та или иная этика, даже в случае отказа от самих основополагающих для христианства понятий добра и зла. И каждый раз вопрос в том, что именно считать «благом» и что именно считать «худом»?