Невил подлил себе пива, выдерживая необходимую для пущего эффекта паузу, и ответил:
– Она мне сама подсобила (никак не знала, как подступиться иначе), попросив в долг тысячу фунтов. С процентами.
– Госпожа Фаррел попросила в долг тысячу фунтов?! – Хэйвуд сглотнул, ощутив привкус горечи на языке.
Попросила у Невила – не у него. Но зачем она это сделала? Разве не знала, на что этим самым обрекала себя? Быть должной Невилу... Глупая Джемма! Уж тот-то попросит проценты с лихвой...
И Саймон Барлоу, словно прочитав его мысль, опять хохотнул:
– Кровь Христова, так это не шутка?! Но зачем ей такая огромная сумма? А главное, понимает ли эта рыжеволосая ведьма, какими процентами станет платить?
– Она не глупа, – сказал Невил скучающим тоном, – и, конечно, все понимает. И похоже, ей это нравится!
Саймон продолжал веселиться, а Хэйвуд почти задыхался от острого ощущения свершившегося предательства. Его и Фергюса... Неужели всё это время Джемма лишь притворялась недоступной и целомудренной, а теперь проявила свое истинное лицо? Он едва усидел, готовый сорваться и выскочить прочь, бежать, если придется, до самого Лоджа, чтобы высказать Джемме Фаррел, как сильно он ее презирает...
Но даже подняться ему не пришлось, так как в холл, распахнув стремительно дверь, ворвался Бентон Каннингем с таким перекошенным злобой лицом, что казалось, испепелит одним своим взглядом. А глядел он на Невила...
– Эй, приятель, что происходит? – спросил Невил, пока молодой человек бежал к нему через холл, сжимая в ярости кулаки. – Ты поднялся не с той ноги или что?
– И ты еще насмехаешься? – вскричал Каннингем. – Ты, мерзкий предатель. – Он навис было над Невилом, но мужчина поднялся на ноги, и молодой человек так и замер, сверля его взглядом, но не смея схватить за грудки, как ему бы хотелось. Только пальцы сжимались и разжимались, выдавая с трудом сдерживаемое желание...
Невил побагровел, став как будто значительно выше и шире в плечах. И пробасил низким голосом с явно ощутимой угрозой:
– Только наша давняя дружба удерживает меня от желания свернуть твою шею не разобравшись... Такими, знаешь ли, обвинениями, легко вырыть собственную могилу, а ты, Бентон, всегда мне казался человеком разумным. Неужели я ошибался?
Каннингем, тут же сдувшись, отступил на шаг и отвел взгляд, как делает один из самцов стаи, признавая главенство сильнейшего.
– Прости, Невил, погорячился, – покаянно произнёс он, и кадык его дернулся. – Это всё происки рыжей ведьмы, из-за неё туман в голове...
– Что с ней опять? – миролюбиво откликнулся собеседник.
– Эта ведьма не собирается замуж!
Невил снисходительно улыбнулся и, снова заняв свое место, по-королевски утвердился на нём.
– Что с того? – наконец, спросил он. – Её имя в казначейском реестре, а значит, король подберет ей достойного мужа и передаст ему Джемму, хочет она того или нет. Ты сам, насколько я знаю, собирался жениться на ней! И писал об этом прошение.
– Об этом и речь, – вскричал Каннингем снова. – Сегодня утром воротился гонец, и в письме, привезенном им, сказано, что вдова Фергюса Фаррела выкупила себя за две тысячи фунтов и более в реестре не значится! А это значит...
– … что она обхитрила нас, – заключил за приятеля Невил. И вдруг улыбнулся. – Проклятая ведьма, так вот для чего ей нужны были деньги!
– Что ты хочешь сказать?
Саймон Барлоу ударил себя по коленке.
