Ее пальцы дрогнули, потом решительно сомкнулись вокруг холодного пластика. Чистые протоколы не спасли Лену. Не спасут и город.
Она встала, оставив деньги за два стакана жижи на столе. На выходе ее взгляд снова зацепился за неоновый щит «А-НЭТ». Синий. Холодный. Как глаза ее пациентов.
Троянский конь, – подумала она, сжимая флешку в кулаке так, что пластик впился в ладонь. – И мы сами его втащили.
Она вышла на промозглый ветер доков, в запах гниющей воды и грядущего безумия. Первый шаг в тень был сделан. Обратной дороги не было.
«Капсула» на 45-м уровне Торговой Галереи «Нео-Арк» была полной противоположностью «Ржавому Тросу». Здесь пахло стерильным воздухом с оттенком ванили и жареными бобами с синтетическим маслом. Гладкие белые столы, невесомые стулья из умного пластика, стены – сплошные экраны с транслирующимися пейзажами несуществующих тропических островов. Идеально откалиброванный свет, идеально подобранный фоновый звук – гул толпы, приглушенный до комфортного белого шума. Оазис корпоративной предсказуемости посреди хаотичного города. Юля выбрала его как «нейтральную территорию» – достаточно публично для безопасности, достаточно безлико для анонимности.
Она сидела спиной к стене, пальцы нервно перебирали край стола. Перед ней – стакан воды с ломтиком лимона (настоящего? иллюзия стоила дорого). Внутри все было сжато в тугой узел. Она нарушила все протоколы. Встречалась с призраком из сети. Теперь вот сидела, ждала… кого? Того самого Null_Sec_Shadow. Вживую. Без масок.
Он появился неожиданно. Не растворился из тени, а просто возник у входа, оглядываясь с видом человека, впервые попавшего в зоопарк. Он был… не таким, как она ожидала. Не тенью в капюшоне. Высокий, худой, в поношенных, но чистых темных джинсах и черной футболке с едва читаемым логотипом какой-то мертвой хакерской группы. Сверху – потрепанная кожаная куртка, слишком легкая для сезона. Лицо – бледное, с резкими чертами, обрамленное неопрятной темной шевелюрой. Глаза – очень живые, очень острые, с глубокими тенями недосыпа под ними. Они мгновенно нашли ее в толпе, просканировали с безжалостностью камеры наблюдения. На губах – полу ухмылка, одновременно колкая и усталая.
Подошел, не спрашивая разрешения, плюхнулся на стул напротив. От него пахло не мазутом, а пылью старого железа, дешевым кофе и… озоном? Как от перегретой электроники.
«Рэйс,» – кивнул он, не протягивая руки. Голос был ниже, грубее, чем искаженный шепот в трубке, но в нем все еще чувствовалась привычка к цифровым фильтрам. Он скинул куртку на спинку стула, обнажив худые, но жилистые предплечья, опутанные импровизированным нейро-браслетом из проводов и плат. «Место… милое. Пахнет фальшивкой и кредитным рейтингом.»
Юля подавила раздражение. «Вы предложили нейтральную территорию. Это нейтрально. И здесь нет шансов подслушать нашу беседу через стену, как в вашем портовом сарае.» Она взяла стакан, чтобы руки не дрожали.
«О, доктор с когтями,» – ухмылка стала шире, но не добралась до глаз. Он помахал рукой, вызывая голографическое меню над столом. «Здесь прослушивают не стены. Здесь прослушивают сеть. Каждая точка доступа, каждый чип в мебели, каждый имплант у соседа – потенциальное ухо. Но ладно.» Он заказал черный кофе, самый дешевый вариант. «Вы принесли?»
Юля кивнула, доставая из внутреннего кармана жакета небольшой, зашифрованный чип-накопитель. «Клинические данные. Сканы ЭЭГ шести подтвержденных случаев. Видеозаписи поведения. Мои предварительные выводы.» Она положила чип на стол между ними. «А вы?»
