– Братья, я уже рассказал вам, что мы не судим сегодня нашего брата. Он уже осужден. Его осудили «неведомые высшие». Нам надлежит лишь исполнить их приговор.
На этих словах к Клейну подошли двое стражей.
– Что за приговор? – в истерике закричал он, – что здесь происходит? Если так, я больше не играю в ваши игры. Я ухожу.
Клейн попытался шагнуть к выходу, но стражи крепко схватили его за руки.
– Ты, спросил «что за приговор», наш бывший брат? – заговорил магистр, – я тебе отвечу: испанский галстук.
– Нет!!! – заорал приговоренный.
В это время один из стражей чиркнул ножом по его горлу. На алтарь закапала кровь. Несколько членов ложи подскочили к алтарю и начали ножами раздвигать бедному Клейну челюсти и пропихивать язык в гортань, стараясь попасть в разрез. После короткой возни им это удалось.
Казненный уже не мог издавать громкие звуки. Он лишь извивался и хрипел, брызгая кровью во все стороны. Наконец он затих.
– Пусть это послужит уроком нам всем! – торжественно произнес магистр. – Мы созданы и существуем лишь для того, чтобы служить «неведомым высшим». Мы можем не понимать их замыслов, но обязаны исполнять их волю, ибо они несут благо всему человечеству. А теперь всех прошу покинуть ложу, кроме мастеров.
Подождав пока остались одни мастера, магистр зачитал им первое письмо «неведомых высших» с предложением служить некоему Эдгару Пике под видом гувернера. На этот раз магистр решил отправить исполнять столь щекотливое поручение добровольца. Но никто из мастеров рисковать не хотел, памятуя о недавнем инциденте со своим товарищем.
– Что ж, придется идти мне, хотя по возрасту я не подхожу. А вы отвезите тело на рыночную площадь и прислоните к стене на видном месте, – закончил заседание магистр.
***
Царь Александр вполуха слушал доклад Аракчеева. С недавних пор Александр внезапно понял, что разучился систематизировать полученную информацию. Три спокойные года в Санкт-Петербурге, не пошли ему на пользу. Его мозг после одиннадцати лет непрерывных походов, битв и переговоров, словно, решил отдохнуть от своего хозяина.
Когда царь осознал это, он вспомнил об Аракчееве, человеке ума недалекого, зато незаменимого там, где требуется порядок в делах. Кроме того, Алексей Андреевич Аракчеев ни разу не дал усомниться в своей порядочности и честности. В военную кампанию именно он заведовал тыловым обеспечением русской армии, и ему удалось полностью искоренить воровство на всех этапах снабжения: от производства до поставки.
Монотонный голос Аракчеева убаюкивал, и Александр почувствовал, что засыпает.
– Хорошо, Алексей Андреевич, скажи теперь, что ты об этом думаешь? – оборвал царь докладчика на полуслове.
– Я думаю, ваше величество, вольнодумство надобно пресекать в корне.
Александр понял, что в какой-то момент потерял нить доклада, но виду не подал.
– Что ты имеешь в виду?
– Надобно разогнать все эти общества, а офицеров с понижением в чинах разослать по крепостям.
– Эко! За что ж ты их так сурово?
– Да как же, ваше величество? Они же своей конституцией да освобождением крестьян на государственные устои покушаются!
– Ну полно тебе, Алексей Андреевич, – царь, наконец, понял, о чем речь, – а разве мы с тобой не над этим же голову ломаем?
– Одно дело, когда вы, ваше величество, своим высочайшим повелением новшества вводите, совсем другое, когда ваши холопы вольнодумством занимаются.
