Читать онлайн Евгения Сахарова, Сборник - Вокруг Чехова. Том 1. Жизнь и судьба

«Он был гостеприимен, как магнат. Хлебосольство у него доходило до страсти»[1], – писал К. И. Чуковский в своей книге «О Чехове». И с этим трудно не согласиться. Чехов в течение двух десятилетий находился в центре литературной жизни, был связан со многими писателями, художниками, артистами. Его личное обаяние притягивало к нему людей разных сословий, социального положения, возраста. Многие из них оставили воспоминания, полный свод которых составил бы, вероятно, несколько солидных томов. Лишь часть из наиболее интересных и значительных воспоминаний выходила в свет в составе сборников «А. П. Чехов в воспоминаниях современников» (издания 1947,1952,1954,1960,1986 годов).

В этом своде мемуарной литературы как-то затерялись, а иногда ушли в тень воспоминания родных Чехова, членов его семьи, живших рядом и постоянно общавшихся с ним. Так, например, в издании сборника «А. П. Чехов в воспоминаниях современников» 1986 г., богатом и интересном по своему составу, совершенно отсутствуют как разбросанные по различным советским публикациям, так и затерявшиеся в дореволюционных сборниках воспоминания братьев и сестры Чехова. В результате читатели этой книги знакомятся сразу с Чеховым – начинающим писателем. Выпадает, таким образом, очень важный период духовного развития писателя, его детство и отрочество, имевшие большое влияние на формирование личности писателя, его творчества.

Одна из задач данного издания – восполнить этот пробел.

Как-то раз, рассматривая этюды Марии Павловны Чеховой, друг чеховской семьи художник И. И. Левитан воскликнул: «Какие же вы, Чеховы, все талантливые!» И действительно, природа богато одарила детей разорившегося таганрогского лавочника, бывшего крепостного Павла Егоровича Чехова. Александр и Михаил стали литераторами, Николай – художником, Иван оставил добрую память, будучи учителем. И, наконец, Мария Павловна, прожившая самую долгую жизнь, была и художницей, и мемуаристкой, создательницей и хранителем Музея А. П. Чехова в Ялте.

Талантливым оказалось и следующее чеховское поколение. Это и знаменитый актер Михаил Чехов, сын старшего брата Чехова Александра Павловича, и дети младшего брата – певица Евгения Михайловна и художник Сергей Михайлович. Все они, независимо от основной профессии, были наделены и литературным даром.

Собранные вместе мемуарные свидетельства трех поколений Чеховых составляют своеобразную семейную энциклопедию, содержащую интереснейшие, а часто и уникальные сведения о Чехове, людях, его окружающих, обо всем, что входит в емкое понятие «мир Чехова» и чрезвычайно обогащает наше представление о том, что собой представляет этот мир.

Семейная летопись была начата еще отцом писателя и называлась «Жизнь Павла Чехова». Первая дата в ней, относящаяся к 1825 г., гласит: «Родился в с. Ольховатке Воронежской губ. Острогож. уезда от Георгия и Ефросинии Чеховых». А далее с тщательностью и присущей ему аккуратностью Павел Егорович заносил сюда все важные события жизни своей семьи. Вот запись 1860 г.: «Родился у нас сын Антоний 17 января».

Когда Чехов приобрел под Москвой имение Мелихово, Павел Егорович начал вести мелиховский дневник, куда регулярно вносил самые разные сведения: о погоде, урожае, приезде и отъезде гостей и т. д. Дневник этот, полностью, к сожалению, до сих пор не изданный, – ценнейший источник для специалистов, занимающихся изучением жизни и творчества писателя. Есть там и строчки, принадлежащие Чехову, выдержанные в духе и стиле отцовских заметок, с известной долей юмора. Например: «Баран прыгает. Марьюшка радуется» (15–16 марта 1893 г.) [2]. Записи оборвались лишь со смертью Павла Егоровича. Отрывки из мелиховского дневника приведены Михаилом Павловичем в публикуемых в этом издании мемуарах (см. с. 288). «Мне кажется, – писал Чехов сестре 14 октября 1898 г., – что после смерти отца в Мелихове будет уже не то житье, точно с дневником его прекратилось и течение мелиховской жизни».

Так оно и случилось – в 1898 г. кончилось «мелиховское сидение» чеховской семьи, начался ялтинский, последний период жизни писателя.

Первым мемуарным очерком о Чехове следует, вероятно, считать воспоминания его брата художника Николая Чехова. Писались они в 1889 г. на Украине, куда Чехов привез угасающего от чахотки Николая. Уже не имея физических сил заняться живописью, Николай решил обратиться памятью к далеким годам детства, не думая, конечно, ни о публикации своих заметок, ни о мировой славе брата Антона, когда драгоценной станет каждая строка воспоминаний о нем.

Не только родственная, но духовная, творческая близость связывала братьев. Сохранилась фотография: Антон Павлович внимательно и заинтересованно следит, как движется рука Николая, набрасывающего рисунок, – возможно, к рассказам самого Чехова. Братья сотрудничали в одних и тех же журналах – «Зритель», «Будильник» и др. Николай иллюстрировал раннюю повесть Чехова «Зеленая коса», юмореску «Свадебный сезон», первый, не вышедший в печать сборник рассказов, ряд других произведений. Его рисункам присущи изящество, грация, юмор – черты, отличавшие и ранние вещи Антоши Чехонте. Николаю принадлежит также ряд больших живописных полотен («Гуляние первого мая в Сокольниках», «Въезд Мессалины в Рим» и др.). Участвовал он и в росписи стен Храма Христа Спасителя в Москве. Веселый, общительный, необычайно добрый, Николай был дружен со многими художниками и любим ими. И. Левитан, К. Коровин, Ф. Шехтель стали друзьями и Антона Павловича. Современники вспоминают, каким одаренным музыкантом был Николай, замечательно игравший на рояле и скрипке.

Нежно любя брата, Антон Павлович со всевозрастающей тревогой наблюдал, как беспечно относится он к своему таланту, ведет беспорядочную жизнь, покучивает, не выполняет взятых на себя деловых обязательств. Болью проникнуты строки его письма старшему брату Александру (20-е числа февраля 1883 г.): «Николай… шалаберничает; гибнет хороший, сильный, русский талант, гибнет ни за грош».

В марте 1886 г. Чехов пишет Николаю замечательное письмо о том, каким должен быть воспитанный человек (он обязан уважать «человеческую личность» и «чужую собственность», не лгать, не быть суетным и т. д.). И главное: воспитанные люди если «имеют в себе талант, то уважают его… Они жертвуют для него покоем, женщинами, вином, суетой…»

И. А. Бунин прозорливо заметил, что из этого письма «можно понять, как А. П. сам себя воспитывал, как он был строг к себе»[3].

Опасения Чехова оправдались – Николаю удалось сделать гораздо меньше того, что можно было бы ждать от его таланта: остались недописанными картины, неосуществленными замыслы. На полуслове оборвались и его воспоминания: Николай умер в то же лето 1889 г. на Украине, когда и набрасывал их строки.

В его мемуарном наброске идет речь о раннем детстве братьев Чеховых. Описываемые события, как можно заключить из текста («двадцать три года назад»), следует отнести к 1866 г., когда Александру было 11, Николаю – 9, Антону – 6, а Ивану – 5 лет. Знаменательно, что уже в это время Николай отметил в шестилетнем Антоне и богатство воображения, и талант импровизации, и склонность к внутренней сосредоточенности при веселости и общительности характера.

Вскоре после смерти Антона Павловича стали появляться в печати мемуарные очерки его старшего брата Александра Павловича. Это была, по свидетельству всех знавших его, личность талантливая, оригинальная. «…Интереснейший и высокообразованный человек, добрый, нежный, сострадательный, изумительный лингвист и своеобразный философ», «одна сплошная энциклопедия, и не могло быть темы, на которую с ним нельзя было бы с интересом поговорить», – так характеризует Александра Павловича брат Михаил.

Его сын, артист Михаил Александрович Чехов, преклонялся перед своим отцом.

«…Я уважал его и даже благоговел перед ним… Эрудиция его была поистине удивительна: он великолепно ориентировался не только в вопросах философии, но и в медицине, естествознании, физике, химии, математике и т. д., владел несколькими языками и в 50-летнем возрасте, кажется, в 2–3 месяца, изучил финский язык»[4].

По свидетельству И. А. Бунина, «Александр Павлович был человек редко образованный, окончил два факультета – естественный и математический, много знал и по медицине. Хорошо разбирался и в философских системах. Знал много языков <…> человек на редкость умный, оригинальный». Но тут же Бунин замечал: «ни на чем не мог остановиться» [5]. Эти особенности личности Александра Павловича ярко иллюстрируются оставленным им литературным наследием – он писал рассказы, очерки, исторические романы, редактировал журналы «Слепец», «Пожарный», был автором брошюр «Исторический очерк пожарного дела в России», составил «Химический словарь фотографа» и т. д.

В этом обширном и пестром литературном хозяйстве сохранили ценность прежде всего воспоминания об Антоне Павловиче и письма к нему. Переписка братьев (известно 381 письмо Александра и 196 писем Антона) является ценнейшим источникам для понимания творческой личности Антона Павловича, его этики, литературно-критических взглядов. Кроме того, чтение этих писем, где братья как бы соревнуются друг с другом в юморе, где разбросана масса интересных, тонких и точных наблюдений, общих воспоминаний, может доставить читателю и эстетическое наслаждение[6].

Раскрывают они и характер отношений братьев.

Александр Павлович, обремененный большой семьей, вынужденный постоянно думать о заработке, в литературной работе был не всегда требователен к себе, в спешке недостаточно отделывал свои рассказы, бывал груб и несдержан в семье и также, как и Николай, злоупотреблял алкоголем. Это глубоко огорчало Антона Павловича, и об этом он со всей прямотой, не унижая старшего брата фальшью и неискренностью, не раз говорил ему. Так, вернувшись в Москву из Петербурга, где он посетил семью старшего брата, Чехов писал Александру 2 января 1889 г.: «Я прошу тебя вспоминать, что деспотизм и ложь сгубили молодость твоей матери. Деспотизм и ложь исковеркали наше детство до такой степени, что тошно и страшно вспоминать. Вспомни те ужас и отвращение, какие мы чувствовали во время оно, когда отец за обедом поднимал бунт из-за пересоленного супа или ругал мать дурой. Отец теперь никак не может простить себе всего этого… <…> Для тебя не секрет, что небеса одарили тебя тем, чего нету 99 из 100 человек: ты по природе бесконечно великодушен и нежен. Поэтому с тебя и спросится в 100 раз больше. К тому же еще ты университетский человек и считаешься журналистом».

Пожалуй, ни с кем не был Антон Павлович так близок, как с Александром. 9 января 1888 г. он писал В. Г. Короленко: «…около меня нет людей, которым нужна моя искренность и которые имеют право на нее». Александра Павловича можно отнести к таким людям.

Когда Антон Павлович чувствовал необходимость дружеского участия и поддержки, он, человек необычайно сдержанный в изъявлении чувств, обращался именно к Александру. Свидетельство тому – письмо старшего брата от 5 сентября 1887 г., его ответ на неизвестное нам письмо Чехова (возможно, уничтоженное по его же просьбе). Из этого ответа ясно содержание письма Антона Павловича: «Ты пишешь, что ты одинок, говорить тебе не с кем, писать некому… Глубоко тебе в этом сочувствую всем сердцем, всею душою, ибо и я не счастливее тебя. <…> У меня ведь тоже нет друзей и делиться не с кем. <…> Теперь о будущем. Ты пишешь, что если судьба не станет милосерднее, то ты не вынесешь… <…> Я назвал бы себя подлейшим из пессимистов, если бы согласился с твоей фразой: „Молодость пропала“. Когда-то и я гласил тебе то же. Твое, а пожалуй и наше, не ушло. Стоит только улитке взять свою раковинку покрепче на бугор спины и перетащить на новый стебель»