Вопрос вогнал меня в ступор, но я всё же нашла силы спросить:
– Благородный эо, ты же мысли читаешь, зачем спрашиваешь?
– От праздного любопытства, – пожал плечами он, но тёмный взгляд не отпускал. – Я хочу, чтобы ты сказала. Слова имеют свою прелесть.
– Я... – и что говорить, чтобы не разозлить опять? Или ещё хуже – вызвать презрение? – Я вижу мага. Очень сильного и очень взрослого…
Но Вортам тряхнул головой:
– Нет, не то. Что ты видишь?
– Что ты… – Вортам выжидательно приподнял бровь, понукая меня продолжать. – Что ты на самом деле хороший. И напугал меня тогда не со зла, а чтобы прогнать, да? Чтобы я не попала на суд. Или… Но я правда испугалась! Я тогда подумала, что ты меня изнасилуешь или убьёшь! И потом боялась! А теперь не боюсь, но сейчас говорю, и опять страшно! Но ведь сейчас я тебя другим вижу! А тогда будто и не ты вовсе, но ведь ты же, да? Зачем? И в плечо чем-то кинул, что это было?
Маг усмехнулся, вытряхнул трубку и, опустив взгляд, произнёс:
– Я был не в настроении, Ая. Погорячился… На будущее тебе урок будет, чтобы не совалась магам под горячую руку, – произнёс мягко, будто ребёнка убеждал.
Я ошеломлённо взглянула на него. Это что? Намёк на извинения? Если этот благородный эо вообще способен на что-то подобное! Но больше он относительно этого ничего не сказал. Кивнул в сторону моего плеча:
– Не бойся. Простой болевой импульс. Так что? – склонил он голову. – Что ты видишь сейчас? Что изменилось?
– Я вижу... я не знаю, – честно призналась я. – Вообще не знаю. Но зла ты нам не желаешь, я вижу. Не знаю откуда. Благословение, наверное. Ты же хороший? А пытаешься казаться злым. Почему ты пытаешься всех оттолкнуть? Ты же одинок… Зачем?
– С чего ты взяла, что я одинок? – всё так же испытующе глядя на меня, спросил Вортам.
– Но ты же один сейчас! И в глазах у тебя тоска тоскучая! Я же вижу! Ты сам, наверное, её видеть не хочешь! А я знаю, что это! У Эстэриола такая же была, когда мы встретились!
– О боги, только не вздумай себе что-то из этой категории придумать! – Вортам аж руки вперёд выставил, оскалив правый клык и брезгливо сморщившись.
– Да нет же, я не про это! – смутилась я, но уже не могла остановиться. – Я подумала, что ты такой же, как он. Один совсем на свете, а рядом никого, вот и стал такой, а на самом деле сердце у тебя доброе, ты просто обжечься боишься и…
Вдалеке послышался шорох: Эстэриол возвращался от ручья. Вортам вздохнул и разочарованно покачал головой:
– Ты ничего не поняла, ожидаемо… – грустно улыбнувшись, сказал он.
Чёрный взгляд опять остановился, и больше Вортам так и не сказал ни слова, ещё долго сидя у затухающего костра.
Эта ночь прошла не в пример спокойней предыдущей. Я спала беспробудно до самого утра, чувствуя себя в полной безопасности в объятьях Эстэриола и под присмотром нашего могущественного проводника. Так хорошо выспалась, что проснулась по университетской привычке рано. Даже Эстэриол ещё спал. А вот наш спутник нет.
Над разгоревшимися свежими поленьями уже закипал наш собственный с Эстэриолом маленький котелок с водой, рядом грелся второй – с остатками вчерашней похлёбки. Вортам сидел неподалёку на бревне, курил трубку и неотрывно смотрел на меня каким-то невидящим взглядом. Я хотела было улыбнуться и пожелать доброго утра, но смутилась, со сна растерявшись, как теперь себя с ним вести после вчерашнего разговора. Вортам вздрогнул, будто очнувшись, и отвернулся.
