Я прошлась вправо-влево по земле, распушив хвост, демонстрируя остальным всё своё кошачье очарование. Эст, усадив девочек обратно на скамью, внимательно посмотрел на меня, как бы спрашивая, всё ли в порядке. Я утвердительно мяукнула и встала на задние лапки, чем вызвала очередной бурный приступ радости. Эст подошёл ко мне, наклонился и предложил мне руку. Я аккуратно забралась на его предплечье, стараясь не выпустить инстинктивно когти сильнее необходимого.
Выпрямившись, он медленно поднял руки коромыслом, чтобы показать очередной фокус: как я бегаю от ладони до ладони, мы уже так делали в Светоче. Сложновато, конечно. И соблюдать равновесие, и Эсту держать руки так, чтобы они не дрогнули, но мы друг другу доверяли, так что, фокус удался в очередной раз, заставив зрителей вновь зайтись в восхищении. Я уселась на его плечо, обвив шею пушистым хвостом, а он почесал меня за ушком, тихо спросив: «Ну что, хватит на сегодня?». Я утвердительно мяукнула и подождала, когда он аккуратно поставит меня на землю. Как-то раз Эстэриол снял амулет, держа меня на коленях. Он был очень рад! Настолько, что с тех пор в любом облике сажал меня к себе только очень медленно и предельно осторожно.
Ну конечно! Когда в доме такая прорва народа, да ещё и частично нетрезвого, обязательно найдётся олух, который забудет, например, закрыть курятник, проверить, заперты ли ворота, и посадить собак на цепь. Конечно! Без таких индивидуумов наша жизнь была бы слишком скучной и благополучной! Но нам повезло, на хуторе нашёлся именно такой замечательный народич, который забыл не только запереть ворота, но даже и не подумал, что собаки днём могут кому-то помешать!
Озверевшая шавка вылетела, будто специально подбирая момент, и сбила с ног ещё не окончательно трезвого Эстэриола. Он же и не думал, что ему сильно трезветь надо, так, адекватность сознания вернул, а скорость реакции осталась заторможенной. Тихо ведь было, и никто не ждал такого поворота!
В этот раз я была искренне благодарна тем неведомым инстинктам, что заложены в моём кошачьем облике. Я дёрнула оттуда ещё до того, как шавка, показавшаяся из тёмного угла, где, видимо, спала, пока её не разбудил гомон радостной толпы, успела добежать до лаптей Эстэриола.
Когда за спиной в паре метров шумно дышит, щёлкает зубами и брызжет слюнями разъярённое чудовище, как-то не думаешь о последствиях. Я не помню, как вылетела за ворота. За мной, почти с одинаковой скоростью, бежали оголтелая псина и теперь окончательно протрезвевший Эст, а за ними, кто как, жители хутора. Переполох чуть не насмерть перепугал мужичка на повозке, запряжённой парой немолодых уже лошадок. Клячи рванули вперёд, шавка прыснула от них вправо, Эст влево, и наконец-то бросил в псину, а заодно и в лошадей, успокаивающее заклинание, которое сформулировать на бегу всё не получалось.
Телега проехала, за ней спокойно сидела собака, вылизывая собственный зад и напрочь позабыв о какой-то там кошке, а вот самой виновницы было не сыскать. Где я была, я и сама под пытками не признаюсь, но могу догадываться, что бежала я, не разбирая дороги, вперёд, пока мозги не включились обратно. А поскольку мозгов кошачьих у меня было мало, то человеческий разум очень долго в них втискивался, и очнулась я уже непонятно где. Радовало, что хотя бы жильём пахло, значит, я где-то не слишком далеко.
