Где искать Эстэриола, я не знала, оставаться в чистом поле, которое казалось мне лесом, тоже было небезопасно. Тут и на змею можно наткнуться, и на что похуже. Да и богомолы всякие с жуками были малоприятной компанией. Вот для человека слепень – это гадкая большая кусучая муха, а для меня, маленькой пушистой кошечки, эта тварь была чудовищем! Так что я побрела на запах жилья, надеясь, что хутор рядом.
Поля в этой местности были богатые, широкие и заросшие. Колосья доставали народичу до середины бедра, мне же еле удавалось видеть солнечный свет. Ещё раз спасибо Эстэриолу, что наделил моё изменённое тело всеми звериными инстинктами и способностями. Если бы не тонкое кошачье обоняние и слух, я бы не знала куда идти. Конечно, стоило бы остаться на месте и дождаться, когда Эст найдёт меня, цепляясь за мой амулет, как за маячок, но чем больше я прислушивалась, ожидая услышать его шаги или зов, тем отчётливее слышала непонятные шуршания, потрескивания и шипение, окружавшие меня. Может, они мне и мерещились, но страшно было до жути!
Когда я, наконец-то, смогла высунуть голову из травы, оказалось, что я не возле хутора, а добежала аж до самой деревни, которую мы видели издалека в вечер приезда. Ничего ж себе, я пробежалась! У страха глаза велики. И ножки прытки. Бедняга Эстэриол, как он теперь искать меня будет?
Я тихонечко вышла к задней стене дома на окраине и выглянула. Ну да, обычная деревня. Хорошо, что в это время года поздно темнеет, меньше шансов, что на меня наступят. А вот собак стоит поберечься, тут же вообще никто не знает, что я – это я, а не дворовая кошка. Либо пинка дадут, либо собаки загоняют, а нет – местные коты в женихи набиваться будут. Вот чего-чего, а этого мне вообще не надо. Так что я решила от греха забраться повыше и подождать, когда меня найдут.
Неловко цепляясь когтями, забралась по дереву, росшему рядом с домом на отшибе, а с него перепрыгнула на мягкую крытую соломой крышу. Вот и чудненько, прогрею на вечернем солнышке шёрстку, пока возлюбленный будет идти меня спасать. Котов поблизости не наблюдалось, наглые воробьи не вызывали присущего моим ушастым собратьям желания. Расслабившись, мой человеческий разум сейчас довлел над животными инстинктами, а пробегавшие внизу собаки интереса и опасений уже не вызывали. Я-то наверху.
Пригревшись на солнышке, я прикрыла глаза и стала прислушиваться к окружающему. Это сколько Эстэриолу надо времени, чтобы дотопать сюда? Как он так меня ищет, что до сих пор не дошёл? Не мог же он спьяну забыть про маячок и шарить в поле руками? Нет, не мог, да и протрезвел он уже. Значит, чует, что у меня всё хорошо, и спокойно идёт сюда, предварительно отправив наше многочисленное сопровождение обратно на хутор.
Слух у меня был очень чуткий, и, помимо шума с улицы, я уловила негромкий, но оживлённый диалог в доме, на крыше которого я загорала:
– ... ока наколи, а я на лавку тебе постелю, завтра с рассветом и отправишься, – говорила, судя по всему, немолодая, но бодрая женщина.
– А чего ж не наколоть? – отвечал ей низкий, надтреснутый и весьма довольный голос. – И наколю. Для тебя-то пожалуйста! Скока успею до ужина, стока и наколю. А потом и воды принесу, мне ж не жалко!
Раздался дружный смех. Кажется, эти двое друг друга хорошо знали. Видимо, у хозяйки дома, пожилой женщины, был гость. Всё бы ничего, но его голос был необычным и каким-то знакомым. Я прислушалась внимательнее.
