Арина поморщилась. После ночи, проведенной за изучением документации, которую предоставила София, глаза болезненно реагировали на яркий свет. Корректор сна от "ФармаСпейс" – то, что нужно каждому космонавту! Содержит уникальную формулу для здорового отдыха! И совершенно бесполезен, если вы планируете не спать ночью.
София ожидала её у входа в зону D – территорию грузовых и ремонтных доков. Руководство станции размещало там только корабли определенного класса, предназначенные для перевозки научного оборудования и редких материалов.
Для обслуживания этой зоны требовалось особое разрешение, которое проходило проверку не только у службы безопасности, но и у станционного искусственного интеллекта. Всё равно что просить разрешения у дверного замка зайти в собственную квартиру.
– Доброе утро, – кивнула София. – Тебе удалось выспаться?
– Если это называется сном, то у меня новый взгляд на кому, – пробормотала Арина, отхлёбывая из капсулы с синтетическим кофе. Напиток имел консистенцию машинного масла и примерно такой же вкус. – Итак, с чего начнем?
– Я организовала для тебя пропуск с полным доступом, – София протянула миниатюрный чип, светящийся мягким синим светом. – Официальная версия: дополнительный аудит доковых систем по распоряжению корпоративного офиса. Никто не удивится.
Ещё бы. На станции так привыкли к бесконечным проверкам, что, если бы завтра прилетели инопланетяне с требованием показать финансовые отчеты, никто бы даже бровью не повел.
Верхние палубы "Циолковского".Там, где зарплаты на 30% выше, а шансы умереть от разгерметизации на 50% ниже.
Идеальный образец космической инженерии и корпоративной эстетики:
Стерильно-белые коридоры с голубоватым подсвечиванием
Автоматические двери, реагирующие на идентификационные метки
Проекционные информационные панели вдоль стен
Запах дезинфекции и намертво въевшегося в обшивку машинного масла
Избыточное количество корпоративных баннеров с пустыми лозунгами
Здесь постоянно сновали офисные работники, инженеры и техники в форменных комбинезонах с логотипами своих подразделений. Они двигались с целеустремленностью муравьев, каждый занятый собственной миссией.
Док D-5, из которого, по словам Софии, исчез «Альбатрос», выглядел как огромный куб, высотой с пятиэтажное здание. Внутри пространство поражало масштабами: по периметру виднелись платформы с роботами-ремонтниками, приспособленными для работы в условиях невесомости. Они напоминали гигантских металлических пауков, застывших в ожидании добычи.
Центральную часть занимала стыковочная система, сейчас пустующая, как банковский счет за неделю до зарплаты.
– Это место, где должен был находиться корабль? – уточнила Арина, глядя на пустую стыковочную площадку.
– Да, – София подошла к контрольной панели. – Согласно журналу, «Альбатрос» был пристыкован здесь до позавчерашнего дня. Потом запись показывает выход на орбиту для тестирования гиперпривода, но обратно он не вернулся. Как неблагодарный муж, ушедший за хлебом.
– Кто утвердил тестовый полет? – Арина уже привычно переключилась в режим аудитора, мысленно составляя список документов для проверки.
– В системе значится автоматическое разрешение, подписанное начальником доковой службы. Но когда я поговорила с ним, он утверждал, что ничего не знает о тестировании «Альбатроса». Более того, он был уверен, что такого корабля на станции нет уже два месяца. Выглядел при этом весьма искренне.
