Я
думала, этому дню не суждено наступить.
Неужели
я дождалась чистосердечных извинений?
Всего-то
нужно было повзрослеть, да, Антон?
Я
переболела последствия его необузданности и свирепости. У меня было семь лет,
чтобы начать все с чистого листа и отпустить прошлое. Нужно всего лишь и дальше
держаться на расстоянии, не слышать друг друга, не видеть, не знать, кто чем
живет и дышит, чтобы удерживать это хрупкое перемирие на плаву.
—
Я тебя прощаю.
Но никогда не
забуду.
Для
меня так же важно поверить в то, что я способна, наконец, отречься от груза,
удерживающего на дне долгое время. Я выше этого.
Воззрившись
на меня изумленными светло-голубыми глазами, Антон не может поверить коснувшимся
его слуха словам.
—
Ты… серьезно?
Я
снисходительно киваю.
Прощение
посвящено не раскаянию сводного брата, а в первую очередь моему эго,
потерпевшему немало встрясок.
—
Спасибо, Таша, — шепчет он.
—
Я рада услышать извинения. Я их долго ждала, — прижав к животу мамин кардиган,
я влюблено смотрю на показавшуюся из-за дымчато-черных облаков яркую луну. Красота
неимоверная.
—
Выходит, я не так безнадежен…
—
Тебе нужно было разобраться в себе. Теперь я вижу, что ты смог.
По
правде говоря, Антон молодец. Он добился колоссального успеха в карьере,
исполнил заветную мечту с завораживающим упорством. Если бы мы вели себя как
нормальные брат и сестра, я бы не уставала говорить ему, как сильно им горжусь.
—
Таша… — с томной хрипотцой произносит Антон и вновь дотрагивается до моих рук,
сложенных вместе на коленях.
Но
мы ненормальные.
Никогда
не были нормальными.
Мы
исступленно ненавидели и презирали друг друга. Мы задыхались от вожделения и не
знали, как сбросить с себя оковы притяжения. Мы были прокляты с тех пор, как
наши губы впервые слились в поцелуе. То, что между нами творилось — сильнее и
горче вражды, мучительнее и свирепее любви.
Эти
чувства нельзя возрождать, иначе сгинем. Бесповоротно.
—
Я пойду, — неотрывно глядя вниз, я поднимаюсь с диванчика. Курков разжимает мои
руки и покорно роняет кисть. — Завтра рано вставать. Попробую уснуть.
—
Я провожу.
—
Нет, — мягко, но с нажимом отказываюсь я. — Не нужно. Попрощаемся здесь и
сейчас, — прежде чем возвести к его понурому лицу глаза, я медленно поднимаю
подбородок. — Спасибо, что посетил похороны, — склонив голову немного вбок,
посылаю Антону неподдельную слабую улыбку. — Прощай, Курков.
В
качестве ответа он выбирает тягостное безмолвие. А, может, это только пауза. Дожидаться,
что последует за ней, я не собираюсь и поворачиваюсь к Антону спиной.
ТАША
Семь лет назад
У
каждой уважающей себя девушки должен быть разработан экстренный план на случай,
если к ней в окно взберется патлатый великан-баскетболист в помятой белой футболке
и с рюкзаком на плече. Откуда он вообще здесь взялся?! С луны свалился? Скептик
во мне мгновенно умер, и сейчас эта гипотеза не кажется столь безумной.
Что
делать?! Визжать, брыкаться, толкнуть незваного гостя с высоты второго этажа
прямо на растущую внизу агаву? Или ответить на внезапный, страстный поцелуй?..
Все
же первой моей реакцией является ступор. Крепкий, захвативший в плен каждый
сантиметр моего тела, не позволяющий противостоять непробиваемому мерзавцу. Паника
и шок набатом гремят в области затылка, и пока я по крупицам собираю
самообладание, тщетно стараясь ускорить процесс восстановления
рассудительности, нежданный визитер проталкивает свой язык глубже. М-м-м,
наглец!..
