- Договариваться с дядей поеду я, - хмуро заявил Амил. Он не верил в доброту старшего родственника, которого никогда не видел. - Если не вернусь до заката, то уезжайте...
- Амил, ты не обязан, - попыталась остановить его я, - мы можем просто написать записку и заплатить за ее доставку. Либо вовсе снять комнаты в караван-сарае...
- Нет, - покачал головой мой брат, - моя мать права, если есть возможность провести этот день под защитой бая, то не стоит ее упускать.
Я кивнула... И мне, положа руку на сердце, страшно не хотелось отдыхать в караван-сарае. Для рабынь в постоялых дворах Аддии, чуть подальше от границы с Грилорией, предназначалось свое, отдельное помещение, разделенное на крошечные комнаты-клетушки, в которых несчастных запирал на ключ хозяин. В клетушках не предусмотрели никаких удобств, и нам приходилось пользоваться ночным горшком, никаких окон и свежего воздуха. Мимо то и дело шастали посторонние мужчины, мы не могли даже снять покрывала, чтобы отдохнуть от них. Единственная радость, до того как запереть, всех рабынь в обязательном порядке водили в мыльню. Чистоте женского тела в Аддии придавали очень большое значение.
Пока говорила с Амилом, краем глаза заметила, как Аррам стрельнул взглядом куда-то в сторону и нахмурился... И это мне не понравилось. Вообще, за время пути я несколько раз ловила на себе странные взгляд наемника и вспоминала наш разговор, случившийся тогда, когда я надела ошейник. Это вызывало смутную тревогу. С одной стороны я сомневалась, что Аррам рискнет поработить меня силой, чтобы сдать султану. Наемник прекрасно понимал, в этом случае я сделаю все, чтобы смерть настигла его в самое ближайшее время. С другой, оснований доверять ему у меня тоже не было. Одно дело верно служить королеве на территории той страны, где сила на ее стороне, и совсем другое здесь, когда я по всем законам не имею ни прав, ни голоса, и являюсь фактически сбежавшей собственностью султана. Если бы не мое стремление добраться до Великого отца, то я никогда в жизни не переступила бы границы Аддийского султаната.
Покрывала, скрывающие мое лицо, давали мне возможность незаметно следить за кем угодно. И, когда стражник, выслушав Амила, распахнул перед ним ворота, я уставилась на Аррама. Если он решит воспользоваться ситуацией, то я буду готова.
Аррам хмурился и периодически стрелял глазами в сторону. Я каждый раз, стараясь не делать резких движений, смотрела туда же, но ничего не видела. Улица была совершенно пуста. Интуиция тоненько зазвенела, предупреждая об опасности. Я буквально кожей чувствовала угрозу, которая по всей видимости, исходила от Аррама. И, стараясь действовать незаметно, достала свой кинжал с алой лентой и спрятала в складках покрывал. Если Аррам задумал предать меня, то ему не понравится мой ответный ход.
Но наемник продолжал стоять на месте, по прежнему то и дело оглядывая пустую улицу. И я не выдержала:
- Аррам, в чем дело?
- Ни в чем, ваше величество, - тут же отозвался наемник, выдавая себя с потрохами. С того времени, как мы пересекли границ Аддии, я велела обращаться ко мне по имени. И его оговорка значило только одно: он мне врал.
- Аррам, - холодно произнесла я, - повторяю вопрос: в чем дело? Почему ты все время смотришь назад?
Он не хотел отвечать. Я видела, как на его щеках заходили желваки, выдавая стремление смолчать или солгать снова. Я судорожно сжала кинжал в руках, готовясь дорого продать свою свободу.
