Поцарапать ножом или согнуть монету было практически невозможно. Хотя со временем их всё-таки приноровились разрезать на несколько частей, но для этого было необходимо иметь специальное оборудование. Делили в основном на половинки и четверти.
Находились монеты редко, и не каждому это было дано. Старики говорили, что только человек, избавившийся от привязанностей, очистивший свою голову от сомнений и что-то там ещё, мог рассчитывать на заветную находку.
– Четвертак за всё, – наконец-то нарушил я затянувшееся молчание, запуская руку в карман брюк, где в потайном шве хранил небольшой запас монет.
Остальные свои сбережения я предусмотрительно прятал под разными деталями машины. А ещё в потайных кармашках рюкзака и нескольких походных сумкок. Это было достаточно распространённой практикой, чтобы не потерять всё сразу.
– Чего четвертак? – непонимающе моргнул Камиль.
– Четверть монеты, – уточнил я.
Барыга наконец-то оторвался от созерцания форм девушки и посмотрел на меня с нескрываемым презрением.
– Слушай, ты не местный, я тебя ни разу здесь не видел. Поэтому ты, наверно, не знаешь, что мы половинки и четвертинки не берём. Две монеты за воду. Стакан можешь выпить бесплатно, в рекламных целях, так сказать. Это единственное место с ледником на ближайшие пять сотен километров, ясно тебе? Нигде больше ледник не держится. Тут у нас полость, выжженная Катастрофой и прекрасный лёд. Не хочешь, не бери. Только время моё перестань тратить, у меня и другие дела есть же.
Похоже, торговаться было и правда бесполезно.
– Хорошо. Тогда я выберу ещё что-нибудь.
– Давай, только побыстрей. Пять минут максимум, – фыркнул барыга и для наглядности показал мне ладонь со всеми оттопыренными пальцами.
Я понимающе кивнул и двинулся вдоль полок. Тем временем Айгуль переставила последнюю банку и опустила ящик, устало вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. Пользуясь благородным предлогом осмотра всех товаров в лавке, я ещё раз посмотрел на девушку. Она мне определённо нравилась. Выгоревший чёрный топик обтягивал красивую грудь, а в широком вырезе игриво просматривался кантик плотного лифчика.
«Хорошо, что на улице жара, – иронично подметил я. – Провоцирует, так сказать, девчонок на минимум одежды. Очевидно, в этом поселении подобный внешний вид не осуждается. А может быть, ей просто наплевать на чужое мнение? Да, вполне может быть…»
Проходя мимо девушки, я приветливо кивнул. И ловко пользуясь преимуществом широкополой шляпы, скользнул взглядом в заманчивую ложбинку между грудей, как раз в тот момент, когда находился спиной к барыге.
– Айгуль, с банками закончила? – тут же гаркнул Камиль.
– Нет, ещё четыре ящика.
В её голосе чувствовалась усталость, которую она явно пыталась скрыть.
– Почему нет? Чего долго так копаешься? Давай быстрее, закрою через пять минут. Сейчас только этот ещё что-нибудь выберет…
Обращение «этот» явно было адресовано в мою сторону. Я повернулся и почтительно кивнул барыге, изобразив милую улыбку. Покойный Сарсеныч учил меня, что как бы ни был груб и недальновиден человек, находящийся рядом с тобой, никогда не следовало опускаться до его уровня. К тому же я был более чем уверен, что подобная улыбочка разозлила его ещё больше.
– Прекрасная лавка! Такой выбор, просто глаза разбегаются! – восхищённо протянул я.
Камиль недовольно фыркнул и, достав из-под прилавка пару толстых тетрадей, стал перелистывать исписанные страницы.
