Джинни в ужасе отшатнулась:
— Софи…
Я какое-то время молчала, слушая, как надрывается певица. Тетка Марикита заскакала на танцполе настоящим козлом, и ее впечатляющая грудь подпрыгивала в такт. Я вновь посмотрела на Джинни:
— И у тетки лучше ничего не спрашивай обо мне. Еще нажалуется. Не хватало, чтобы у тебя были неприятности.
Джинни нахмурилась:
— За что? За спрос? Брось. Он, конечно, — она замялась, понизила голос, — ублюдок… Но что такого ужасного, если спросить? Мы ведь подруги.
Я не ответила. Что тут отвечать? Да и Джинни сама все понимала. Какое-то время мы сидели молча. Я пила воду, глядя в собственную тарелку. Не решилась налить ничего покрепче, потому что кругом были глаза. Слишком много глаз. Подруга цедила вино и изредка что-то ела. Представлялось, что мы так много скажем друг другу напоследок… чтобы немножко хватило впрок. А на деле обеим было невыносимо. И слова куда-то делись.
Вдруг Джинни насторожилась, уставилась куда-то вдаль. Я проследила этот взгляд и увидела, что на танцполе завязалась драка.
— Что там случилось?
Джинни пожала плечами:
— Не знаю…
Я отчетливо различала белую рубашку своего мужа, стоящего поодаль, видела возню. Наконец, виновника скрутили. Двое мужиков заломили ему руки за спину и просто держали. Тот открывал рот — что-то говорил, но сюда не долетало ни звука, к тому же, все перекрывала громыхающая музыка.
Марко расстегнул манжеты своей рубашки, неторопливо закатывал рукава. И внутри все сжалось. Кажется, я поняла, что будет происходить. Прямо на свадьбе… Я не знала, кого держали. Помнила только тех, кого ко мне приставляли «хвостами». Этого не было. Кажется, совсем пацан. Идиот, что он сделал? Я хотела отвернуться, но смотрела, как привязанная — не могла глаза отвести. Марко приблизился, видно, что-то сказал. Тот ответил, задергался в чужих руках. Он казался таким беспомощным… И тогда последовал удар в живот… Еще один… Еще. Мой муж избивал его с какой-то чудовищной выучкой. Методично, резко. Наверняка сильно. И внутри все обрывалось, словно били меня. Да… у него не дрогнет рука. Я неоднократно видела, как он обращался с женщинами. У меня не было иллюзий.
Я все же опустила глаза, понимая, что меня прошибает дикой животной паникой. Ладно, пусть — пьяная драка, кто кого. Но мой муж просто хладнокровно избивал человека, которого держали. Прилюдно. Как скотину. В какой-то момент мне показалось, что сейчас в его руке появится нож, и Марко просто прирежет этого несчастного. Я все еще не представляла, как вынесу уединение с этим чудовищем. Нервно крутила золотое кольцо на пальце, мечтая снять и отшвырнуть. Я чувствовала его ежесекундно, как кандалы.
Певица завыла особо высоко, и этот звук буквально ввинчивался в уши. И мне даже казалось, что долетают крики того несчастного. Когда я вновь посмотрела, не в силах сладить с этим желанием, парень уже просто висел в руках громил. Черноволосая голова упала на грудь, светлая рубашка была в крови — даже отсюда было видно. А вокруг все скалились, тут же пили. Марко встряхивал руки, снимая напряжение.
Он направился к столу, потирая окровавленные кулаки, а я просто застыла, не в силах пошевелиться. Он подошел, плеснул на руки водкой и тщательно вытер их о белую скатерть. Вдруг развернулся ко мне:
