«Я… я не хочу уезжать», – прошептал он, и в его голосе звучала неподдельная детская растерянность и страх, которые Марк уже не пытался скрыть.
Лиана быстро подошла и опустилась перед ним на колени, чтобы быть с ним на одном уровне. Она взяла его маленькие руки в свои, теплые и немного шершавые от работы. «Мы знаем, маленький господин. Знаем. Но вы должны быть сильным. Вы – эльф, у вас есть дар!» – она пыталась улыбнуться ободряюще, но губы дрожали. «Вы будете учиться, станете великим магом!»
«А мы… мы будем очень-очень ждать вас», – добавила Эйла, подтирая слезы уголком фартука. «Каждый день. И верить, что у вас все получится».
Их вера, такая простодушная и безоговорочная, тронула что-то глубоко внутри. Артан почувствовал ком в горле. Эти девушки, служанки, рабыни по сути в этом мире, видели в нем не оружие, не инструмент, а просто маленького мальчика, которого им было жаль и за которого они переживали.
«Обещайте… обещайте, что вернетесь!» – вдруг страстно выдохнула Эйла. «Сильным и знаменитым! И прогоните всех злых!»
Артан посмотрел в их глаза – полные слез, надежды и такой простой, чистой преданности. Это был первый луч света в его новом, мрачном существовании. Он не мог их подвести. Взрослый Марк понял: эти девушки – его первая связь с этим миром, его первый мотив не просто выживать, а жить и бороться.
Он выпрямился, насколько мог, пытаясь выглядеть решительным. «Я обещаю», – сказал он, и голос его звучал чуть тверже. «Я вернусь. Сильным. И… и я не дам вас в обиду». Последнее он добавил почти шепотом, но с непоколебимой уверенностью. Он не знал, как он это сделает, но сделает.
Лиана и Эйла переглянулись, и на их лицах расцвели настоящие, сквозь слезы, улыбки. «Мы верим вам, господин Артан!» – сказали они почти хором.
И тогда они обе подошли. Лиана первой нежно прикоснулась губами к его щеке. Тепло, легкий запах мыла и хлеба. Потом Эйла, ее поцелуй был чуть влажным от слез, но таким же нежным и искренним. Это были не поцелуи слуги господину. Это были поцелуи старших сестер, нянек, прощающихся с любимым, беззащитным ребенком.
Для Артана это стало глотком воздуха. Он закрыл глаза, впитывая это тепло, эту мгновенную связь. Он чувствовал их заботу кожей, сердцем, душой Марка, изголодавшейся по простому человеческому участию. В этом поцелуе была вся тоска по утраченному миру и смутная надежда на что-то хорошее в этом новом, жестоком месте.
«Берегите себя, маленький господин», – прошептала Лиана, гладя его по голове.
«Пишите, если… если можно», – добавила Эйла, снова всхлипывая.
Они вышли, оставив его одного, но ощущение их тепла, их веры осталось на щеках, как обет. Артан поднес руки к лицу, к тем местам, где коснулись их губы. Он глубоко вдохнул, и в его золотисто-зеленых глазах, еще влажных от слез, появилась первая искра решимости, зажженная этим простым проявлением доброты. Он обещал. Он вернется. Ради них. Ради этого тепла.
Голос отца, холодный и властный, донесся из коридора: «Артан! Пора. Карета ждет».
Сердце Артана екнуло. Страх перед неизвестностью снова сжал грудь. Он взглянул на дорогой чемодан – символ его нового, навязанного пути. Потом на окно, за которым был сад, дом, и где-то здесь, в этом доме, две девушки, которые верили в него.
Он вытер остатки слез, подтянул ремешок накидки. Детское лицо стало серьезным. Он подошел к двери, взял ручку чемодана – она показалась тяжелой и неудобной в его маленькой руке. Сделав еще один глубокий вдох, Артан Серебряный Лист (так звучало его полное эльфийское имя, всплывшее в памяти) открыл дверь и вышел навстречу своей новой, пугающей судьбе в Академии Серебряный Шпиль. Щеки, где остались следы поцелуев Лианы и Эйлы, горели, как маленькие маячки в надвигающейся тьме.
