Читать онлайн Алексей Кирсанов - Алгоритм богов

Холод в Секторе 4 был особенным. Он не просто кусал кожу; он въедался в кости, просачивался сквозь тонкие стены лачуг, смешивался с вездесущей пылью и копотью, образуя липкую, серую пленку отчаяния на всем. Воздух гудел низким гудением умирающих генераторов и воем ветра, рвущегося сквозь щели в брошенных небоскребах прошлого века. Где-то вдали лаяли одичавшие псы, их голоса сливались с приглушенными криками и грохотом обрушивающейся где-то кладки.

Бригс прижался спиной к шершавому бетону стены заброшенного корпоративного склада «Омникарго». Его дыхание вырывалось клубами пара в лунном свете, пробивавшемся сквозь дыры в прогнившей крыше. Рядом, сливаясь с тенями, замерли Рок и Кибер – его правая рука и левая, плоть и провода «Голема». Рок, массивный, с лицом, изборожденным шрамами старых боев, сжимал самодельный дробомет, его глаза, узкие щелки, сканировали темноту. Кибер, тощий, с нервными пальцами, вечно порхающими над карманным девайсом, ворчал себе под нос, подключая к взломанной панели энергораспределителя паутину проводов.

«Тише, Кибер, – прошипел Бригс, его голос был низким, хрипловатым, как скрип несмазанной двери. – Сканеры могут проснуться».

«Проснуться? Они тут спят мертвецким сном с тех пор, как „Омникарго“ свалило к своим хозяевам в Эдем», – буркнул Кибер, но пальцы его замедлились, стали осторожнее. На его виске мерцал имплант – грубая поделка, собранная из утиля, но позволявшая видеть тепловые сигнатуры и слабые электромагнитные поля. «Держи… еще пара минут, и я перекрою остаточное питание на решетку хранилища. Хлипкая защитушка для задворок».

Бригс кивнул, не отрывая взгляда от щели в стене. Отсюда, с высоты второго этажа разрушенного склада, открывался вид на Сектор 4. Море убогих строений, лачуг из гофрированного железа и пластика, нагроможденных друг на друга, как грибы после дождя на гниющем пне. Улицы – скорее, тропы между горами мусора и ржавых конструкций. Тусклые огоньки редких костров или керосиновых ламп мерцали внизу, как светлячки в болоте. Запах – смесь гари, разложения и химической гнили – был постоянным спутником, фоном жизни, точнее, выживания.

И над всем этим мраком, на самом горизонте, за непроницаемой энергокуполом, сиял. «Новый Эдем». Архипелаг башен из стекла и хрома, устремленных в вечно чистое небо, которое они сами себе создавали. Свет от него был холодным, искусственным, но таким ярким, что казалось – там всегда день. Он резал глаза, этот свет, напоминая о пропасти, которая лежала не в километрах, а в мирах между «ними» и «остатками». Мирами, которые охраняли не стены, а Алгоритмы Богов.

«Готово!» – Кибер щелкнул переключателем. Глухой щелчок, и массивная решетка, перекрывавшая вход в хранилище энергоячеек, с тихим скрежетом поползла вверх. Пахнуло затхлостью, маслом и озоном.

«Пошли, быстро», – скомандовал Бригс, первым нырнув в темный проем.

Внутри царил полумрак. Ряды стеллажей, покрытых пылью и паутиной, уходили вглубь. На них, как драгоценные камни в помойке, лежали стандартные энергоячейки «Нова-Квант». Не новейшие, но для Сектора 4 – источник жизни. Они питали импровизированные фильтры воды, слабые обогреватели лачуг, оборудование подпольных клиник и, конечно, девайсы «Голема».

«Бери по шесть на рыло, больше не утащить быстро», – распорядился Бригс, уже срывая с ближайшего стеллажа тяжелые синие цилиндры. Рок, фыркнув, взял по восемь в каждую ручищу. Кибер запихивал ячейки в свой объемистый рюкзак, бормоча что-то о КПД и емкости.

Работали молча, эффективно. Только скрежет металла по металлу, тяжелое дыхание. Бригс чувствовал знакомое напряжение в плечах, адреналин, смешанный с горечью. Каждая такая кража – капля в море нужды. Система высасывала ресурсы из Остатков, как вампир, оставляя лишь объедки. А они, «Голем», были ворами, выковыривающими крохи из зубов монстра.

Внезапно, сквозь дыру в крыше, пробился не просто лунный свет. Над Сектором 4, прямо над их головами, вспыхнул гигантский голографический проектор. Воздух завибрировал, и в небе, мерцая сине-золотыми тонами, возникла сцена. Идеальный парк с изумрудной травой, которой не было в Остатках десятилетия. Молодая пара, красивые, ухоженные, с безупречными улыбками, каталась на антигравитационном велосипеде. Ребенок с серебристыми волосами смеялся, пуская мыльные пузыри, которые превращались в миниатюрных сияющих птичек. Голос, бархатный и убедительный, заполнил пространство:

«Новый Эдем. Где будущее – не мечта, а реальность. Где Алгоритмы Богов дарят бесконечную молодость, процветание и совершенство. Ваше оптимальное будущее начинается здесь. Ваш рай – наш приоритет».

Бригс замер, сжимая холодный корпус энергоячейки так, что пальцы побелели. Он смотрел не на сияющие образы, а сквозь них, на грязные, облупленные стены склада, на лицо Рока, искаженное ненавистью, на нервно дергающегося Кибера. Этот гол, этот блестящий фасад «рая» был плевком в лицо. Плевком в память.

Перед глазами всплыло другое лицо. Не идеальное, не сияющее. Бледное, осунувшееся, с темными кругами под глазами, которые казались огромными на фоне впалых щек. Сестра. Лена. Ее хриплый кашель, разрывавший тишину их убогого убежиша. Ее горячая, сухая рука в его ладони. Ее глаза, полные страха и немого вопроса: «Почему?» Почему нет лекарства? Почему нет денег даже на самый дешевый антибиотик? Почему «Оптимальное Будущее», предсказанное Алгоритмами для избранных, не оставило места для ее двадцати лет?

«Бригс?» – тревожный шепот Кибра вырвал его из кошмара. – «Тень, ты как?»

Бригс резко выдохнул. Голограмма погасла, растворившись в смоге, оставив после себя лишь горькое послевкусие лжи и более густую, чем прежде, тьму. «Ничего. Собирайся. Пора валить». Голос его был ровным, ледяным. Но внутри кипела старая, знакомая ярость. Ярость, которая согревала лучше любого обогревателя. Ярость, которая напоминала: этот «рай» построен на их костях. На костях Лены.

Он бросил последний взгляд на место, где сиял мираж Эдема. Не на сияющие башни, а на мрак Сектора 4 внизу. На свою территорию. На свою войну.

«Пошли. „Голем“ не ждет». Он повернулся, и тени склада сомкнулись за ним, поглощая фигуру лидера, который нес не только энергоячейки, но и непогасшую искру мести, раздуваемую каждым видом этого проклятого, лживого сияния. Тень над Сектором 4 сгущалась, и в ней таилась не просто кража, а первая микроскопическая трещина в фундаменте богов.

Сознание Элис Вандербильт вернулось не резко, а как вода, медленно заполняющая идеально отполированную чашу. Не было ни мгновения дезориентации, ни борьбы с остатками сна. Просто – включение. Тишина была первой ощутимой вещью. Не абсолютная, конечно. Где-то за стенами ее апартаментов, в недрах башни «Астра», мягко гудели системы жизнеобеспечения, создавая едва уловимый, успокаивающий фон. Но это был звук машины, а не жизни. Ни криков, ни грохота, ни воя ветра. Только безупречная, дорогая тишина.

Она открыла глаза. Потолок над кроватью был не просто белым; он излучал мягкий, рассеянный свет, имитирующий предрассветные сумерки – оптимальный для плавного пробуждения, как гласили рекомендации Алгоритмов Богов. Воздух имел температуру ровно 21.3 градуса по Цельсию и влажность 45% – идеальные параметры для кожи и дыхательной системы Вандербильт, Элис. Легкий аромат цветущей сакуры, синтезированный системой климат-контроля, витал в воздухе – успокаивающий, ненавязчивый.

Элис села. Простыни из нано-шелка скользнули по ее коже, не оставляя ни морщинки, ни статического заряда. Комната была просторной, минималистичной, воплощением эстетики «Чистого Совершенства». Стены – панели теплого бежевого камня, добытого где-то на астероидах Пояса Койпера. Пол – полированный полимер, теплый под ногами. Единственным украшением служила динамичная голоскульптура в нише напротив кровати: абстрактные формы из сгустков света медленно перетекали друг в друга, их цвет плавно менялся от лавандового к персиковому – визуальный транквилизатор, одобренный АБ для снижения утреннего кортизола.

Она встала и босиком прошла к панорамному окну, занимавшему всю стену. Вид открывался головокружительный. «Новый Эдем» просыпался под искусственным солнцем, сиявшим в кристально чистом небе купола. Башни из стекла и белого сплава, похожие на гигантские кристаллы, сверкали в его лучах. Между ними парили личные аэромобили, выписывая безупречно рассчитанные траектории. Внизу, на уровне парков, виднелись островки зелени – слишком идеальной, слишком правильной. Ни одного пожелтевшего листа, ни одной кривой ветки. Все было предсказуемо. Все было под контролем.

Контроль. Элис положила ладонь на прохладное стекло. Оно было безупречно чистым, не оставляя даже отпечатка пальца. Как и ее жизнь. Расписанная до минуты. Оптимизированная. Безупречная. И… пустая. Это чувство было с ней давно, туманное, как утренний смог за куполом, но неизменно возвращающееся. Оно пряталось за каждым идеальным жестом, за каждой улыбкой на светском рауте, за каждым достижением, предсказанным и одобренным Алгоритмами. Оно было дырой в идеальном фасаде ее существования, дырой, которую нельзя было заполнить ни новым платьем от синтетиков, ни виртуальным путешествием на Марс, ни даже вниманием Магнуса Рекса на последнем балу.

«Доброе утро, Элис. Ваши биометрические показатели в пределах оптимального диапазона. Уровень кортизола слегка повышен. Рекомендован утренний комплекс нейро-стимуляции Alpha-7 для гармонизации фона». Голос был приятным, спокойным, как теплая вода. Он возник не из колонок, а из центра комнаты. Там, в потоке воздуха, ионизированного до оптимальной чистоты, материализовалась фигура. Не человек. Оракул.

Голограмма была изящной, бесполой, лишенной резких черт. Она излучала мягкий золотистый свет, ее контуры слегка мерцали, как мираж. Лицо было гладкой маской спокойствия, лишь легкая игра света создавала иллюзию доброжелательной внимательности. Это был ее персональный интерфейс с Алгоритмами Богов – проводник, советник, надсмотрщик.

«Спасибо, Оракул», – автоматически ответила Элис. Ее собственный голос прозвучал ровно, вежливо, оптимально. Внутри же что-то едва заметно дрогнуло. Слегка повышен кортизол. Даже ее тревога была измерена, каталогизирована, готова к «коррекции».

«Ваш оптимизированный завтрак будет подан через 22 минуты в зоне приема пищи. Состав: протеиновая смесь „Вита-Фьюжн“ с добавлением Омега-9, антиоксидантный смузи „Зенит“, гидропонная зелень сорта „Криспи Грин“. Температура подачи: 37 градусов». Оракул парил неподвижно, его «взгляд» был направлен куда-то в пространство перед Элис, не навязчивый, но неотступный. «Затем запланирована 30-минутная сессия нейро-стимуляции Alpha-7. В 10:00 – виртуальная встреча с командой проекта „Гелиос“ для обсуждения оптимизации инвестиционного портфеля. Вероятность достижения консенсуса по предложенной вами схеме: 87,3%».

Элис кивнула. Все было известно. Все было предопределено. Даже вероятность успеха на встрече. Она повернулась от окна, от вида этого безупречного, мертвого рая, и направилась в гардеробную. Двери раздвинулись бесшумно. Ряды одежды – не просто вещи, а технологичные комплекты, адаптирующиеся к температуре, настроению (определяемому биодатчиками) и событию. Сегодня требовался «Деловой Оптимум»: костюм из самоочищающегося биополимера нейтрального серо-голубого оттенка, стимулирующего когнитивные функции.