– Ведьма…
– Запомните: я вас пощадила.
Молчание. Потом – треск кустов. Исчезли. Она осталась. Сердце билось, как барабан. Но страх не пророс.
Поздно вечером – усадьба. Кавелин хутор. Дом, как школа: облупленные стены, книги в стопках, запах чернил.
Хозяин – седовласый странник с глазами поэта. В доме – студенты. Живые, голодные до идей.
– На север, к Неве, – говорил один, размахивая ложкой. – Там город растёт. Мы его лепим!
– А вы кто? Архитектор?
Она улыбнулась:
– Консультант по будущему.
Смеялись. Кто понял, кто нет. Но слушали. Показывали схемы, просили совета. Она видела: в их руках – надежда.
Поздней ночью, под одеялом, она записывала всё: диалоги, травы, чертежи, обрывки песен. Бумага дышала временем. Бумага не ломается.
Той же ночью – сон. Или не сон. Полтава.
Мрак. Дым. Кричат раненые. Пушки грохочут, рвут воздух. Над всем – гудение. Как зов.
Она стоит в эпицентре, пыль на губах, гарь в лёгких. Сквозь клубы дыма – Пётр. Усталый, окровавленный. И рядом – шведские пики. Шаги. Последний рубеж.
Он поворачивается. Смотрит прямо на неё. Без слов. Но взгляд – как команда.
«Скоро».
Она проснулась с колотящимся сердцем. В комнате – темно и тихо. Но она знала: это было не просто предупреждение. Это был сигнал.
День за днём путь становился вязче. Грязь, дождь, холод. Но внутренний компас бил точно. Я иду правильно, убеждала она себя. Не по дороге. По вектору.
Где-то там, в тумане и болотах, Петербург поднимался, как камень из воды. Там – молоты, там – воли, там – Пётр.
Его образ становился ближе. Не кумир. Не идол. Человек. Грозный, уставший, упрямый. Но настоящий. И он ждал.
Очередное утро. Серое небо. Мокрая трава. Валерия в седле.
Плащ её колыхался, как флаг невидимой армии – одинокой, но решимой. Путь продолжался. И теперь она знала: эта дорога ведёт не просто в столицу. Она ведёт в судьбу.
Глава 8. Где вершится судьба
Месяц в дороге. Грязь, холод, бессонные ночи, сырой хлеб и жёсткая солома под боком – всё это отложилось на теле, но не коснулось духа. Валерия шла вперёд, как будто сама земля вела её – вперёд, к точке, где пересекаются времена.
И вот, когда на горизонте выросли тёмные силуэты петербургских башен, у неё перехватило дыхание. Сердце сжалось от чего-то древнего и большого. Она вернулась. Вернулась туда, где принимаются решения, от которых дрожит континент.
Ветер гнал по набережным острые капли инея, срывал с крыш ледяные лепестки и носил по каналам пар, будто город сам выдыхал напряжение. Петербург был ещё молод – дерзкий подросток среди старых европейских столиц. Но уже тогда чувствовалось: он хочет стать Вечным. Даже в утренние сумерки слышался звон молотов, скрип блоков, хруст опилок под ногами. Пахло свежеструганным деревом, мокрой известью и амбицией.
Она надела тёмно-синее платье – строгое, с серебряной вышивкой по краю рукавов. Не для того, чтобы произвести впечатление, а чтобы соответствовать. Волосы стянула в узел, поверх накинула шаль, хранившую тепло дороги и запах сухой лаванды.
«Ты не странница. Ты – гость времени», – напомнила себе и шагнула через внутреннюю черту.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
