Тени между колонн шевелились. Не тени от огня – те, что остались от людей. Силуэты, лишённые плоти, но сохранившие форму. Они скользили по стенам, по полу, иногда сливаясь друг с другом, иногда разделяясь на множество фрагментов. В их движениях было что-то неправильное, нечеловеческое – будто кто-то пытался имитировать жизнь, не понимая её сути.
– Кто они? – Виктор сжал рукоять меча, чувствуя, как по лезвию пробегают искры. Оружие, как и броня, менялось, становясь продолжением его воли… или воли Того, кто жил в шлеме.
– Первые носители. Те, кто не выдержал Директивы, – в голосе звучало что-то похожее на сожаление, но искажённое, как через треснувшее стекло. – Они отдали свои души, но не получили силу. Остались между мирами, как эхо.
Один силуэт был слишком знаком – сгорбленная фигура с мечом в руке. Магистр? Нет… но почти. Та же осанка, те же движения, но что-то было не так. Словно кто-то скопировал человека, но забыл важную деталь.
– Это… – начал Виктор.
– Его предшественник, – перебил Голос. – Тот, кто носил шлем до него. И тот, кто носил его до того. И до того. Цепь уходит глубоко, мальчик. Глубже, чем история Империи.
Тени сгустились, образуя коридор к алтарю. Они не нападали, но их присутствие ощущалось как давление на разум – тысячи невысказанных слов, тысячи непрожитых жизней.
– Они хотят, чтобы ты спустился в крипту, – прошептал Голос. – Там, где всё началось.
В крипте их ждали трое
Лестница в крипту уходила глубоко под землю, каждая ступень была покрыта древними символами – теми же, что проступали на броне Виктора. С каждым шагом вниз воздух становился тяжелее, насыщенный запахом озона и чего-то металлического. Стены сужались, словно горло гигантского существа, готового проглотить незваного гостя.
В самом низу, в круглом зале с колоннами из чёрного камня, их ждали трое. Не люди – существа, застывшие между жизнью и смертью, между плотью и металлом.
Первый – с лицом, сросшимся с маской. Кожа и металл переплелись так тесно, что невозможно было определить, где заканчивается одно и начинается другое. Глаза – механические линзы, вращающиеся с тихим жужжанием. Как шлем Виктора начинал прирастать к коже, впиваясь в плоть тонкими нитями.
Второй – с голосом, который распадался на эхо, будто Голос в его голове. Когда он заговорил, звук исходил не из горла, а отовсюду сразу, словно сама реальность вибрировала в такт его словам. Его доспехи были изъедены временем, сквозь дыры виднелась не плоть, а пустота, заполненная мерцающим туманом.
Третий…
Третий был пустым. Просто доспех, заполненный чёрной жижей, которая двигалась, как живая, формируя подобие лица внутри шлема. Оно постоянно менялось, принимая черты то одного человека, то другого, словно перебирая воспоминания о тех, кого поглотило.
– Ты станешь таким же, – хрипел первый, и Виктор узнал этот звук – так хрипел последний гвардеец, когда его рвали пополам. – Мы все стали. Все, кто принял Директиву.
– Не слушай их, – прошипел Голос в шлеме. – Они слабы. Они не смогли удержать меня. Ты – сможешь.
Второй сделал шаг вперёд, и воздух вокруг него задрожал, искажаясь, как от жара.
– Мы пришли не убивать тебя, носитель, – его голос звучал как хор из десятков разных тембров. – Мы пришли предупредить. То, что живёт в шлеме, не хочет спасти Империю. Оно хочет вернуться домой.
– Домой? – Виктор почувствовал, как что-то внутри шлема напряглось, словно хищник перед прыжком.
