"Простите, что отвлекаю," – начал он, его голос был немного хриплым, как будто он долго не говорил. – "Но у меня есть несколько наблюдений, которые могут вас заинтересовать. В целом, состояние… предсказуемо. Но есть пара моментов". Он развернул перед ней планшет, на экране которого были видны детальные фотографии стен и фундамента. "Посмотрите сюда. Вот эти трещины, в западной части здания. Они не просто поверхностные. Это указывает на серьезное проседание грунта под этим участком. Вероятно, старый дренаж не справляется, и вода подмывает фундамент. Это довольно опасно".
Лея внимательно изучала фотографии, на которых были отчетливо видны не только поверхностные трещины, но и глубокие разломы, уходящие в темноту. Она, как архитектор, понимала серьезность ситуации. "Я предполагала, что проблемы с фундаментом есть, но не думала, что настолько серьезные. Это означает, что нужно будет укреплять основание?"
"Обязательно. И, возможно, даже придется откапывать часть фундамента, чтобы провести работы. Это будет связано с шумом и пылью. Неудобства, к сожалению, неизбежны," – Артем указал на другую часть здания, – "И вот здесь, в восточном крыле, где, насколько я понимаю, находится ваша основная выставочная зона… есть следы очень старых ремонтных работ. Непрофессиональных. Похоже, здесь когда-то пытались замаскировать серьезную проблему, просто залатав ее поверхностно. Эти "костыли" сейчас начинают давать о себе знать. Фасад там выглядит целым, но за ним… скрываются серьезные пустоты".
Его слова, описывающие "пустоты" за внешне целым фасадом, отозвались в душе Леи. Это была идеальная метафора ее собственной жизни. Внешне – безупречная, успешная архитектор, владелица галереи, со своим собственным путем в искусстве. А за этим фасадом – пустоты, которые она старательно прятала, не желая, чтобы кто-либо их обнаружил.
"Вы видите это… как реставратор," – Лея посмотрела на него. – "Не просто как строитель. Вы видите историю за каждой трещиной".
Артем кивнул. "Любое здание, Лея, это не просто кирпичи и раствор. Это живой организм, который дышит, стареет, помнит. Моя задача – не просто починить его, а дать ему возможность продолжить свою историю. Иногда это означает болезненные вмешательства. Чтобы убрать гниль, нужно отрезать. Чтобы укрепить, нужно копать глубоко. Но результат того стоит".
Его слова звучали с такой убежденностью, что Лея почувствовала, как что-то внутри нее откликается. Он говорил о здании, но она слышала о себе. О своих собственных "трещинах в фасаде", о тех "пустотах", которые она так тщательно скрывала.
"И что вы думаете о моем здании?" – спросила она, имея в виду не только галерею, но и метафорически – ее саму.
Артем задумчиво посмотрел на нее, и в его глазах промелькнула та же самая, неуловимая проницательность, что и вчера. "Ваше здание… оно очень сильное. Но оно устало. Ему нужен отдых и забота. И ему нужно… доверие. Чтобы показать все свои тайны, чтобы позволить себя исцелить. Оно сопротивляется, но это лишь защитная реакция. Под этой усталостью скрывается огромный потенциал".
Лея почувствовала, как ее сердце забилось сильнее. Он говорил о ней. Он видел ее насквозь, словно читал ее, как открытую книгу. Он говорил о сопротивлении, о доверии.
"Потенциал к чему?" – ее голос был едва слышен.
"К новой жизни," – ответил Артем, его взгляд был прямым и честным. – "К тому, чтобы стать еще прекраснее, еще прочнее. К тому, чтобы впустить в себя свет".
