Хрустальные поцелуи - страница 8

"Согласен. Но время – это еще и великий реставратор," – он подошел ближе к эскизу, его пальцы чуть дрогнули, едва не коснувшись бумаги. "Оно может разрушать, но оно же может и исцелять. И иногда, чтобы исцелиться, нужно дать времени… время. И позволить себе быть хрупким".

Его слова были как удар. "Позволить себе быть хрупким". Это было то, чего она избегала больше всего на свете. После того, как ее хрупкость разбилась вдребезги десять лет назад, она поклялась себе никогда больше не быть такой. Она выстроила вокруг себя броню, чтобы никто и ничто не могло причинить ей боль.

"Хрупкость – это слабость," – жестко ответила Лея, наконец посмотрев на него. В ее глазах блеснул вызов.

Артем покачал головой. "Нет, Лея. Хрупкость – это не слабость. Это истинная природа всего прекрасного. Хрусталь хрупок, но он преломляет свет так, как не может ни один другой материал. Цветок хрупок, но он обладает невероятной силой расти сквозь асфальт. А сердце… сердце тоже хрупко, но именно в его хрупкости заключена способность любить, чувствовать, переживать. Отказываясь от хрупкости, мы отказываемся от части себя".

Его слова пронзили ее насквозь. Это был не просто разговор о реставрации здания, это был разговор об их собственных, разрушенных душах. Артем, философ до мозга костей, всегда умел облекать свои мысли в такие формы, которые попадали точно в цель.

Тишина снова повисла в воздухе, но на этот раз она была наполнена не напряжением, а чем-то другим – пониманием, возможно, даже зарождающимся доверием. Лея чувствовала, как под его словами тает лед, который она так долго наращивала вокруг себя.

"Что ж, думаю, я получил достаточно информации для начала," – Артем сделал шаг назад от мольберта, возвращаясь к деловому тону, но его глаза все еще смотрели на нее с нескрываемой проницательностью. "Я составлю предварительный план работ и свяжусь с вами. Нам нужно будет согласовать график обследования и, возможно, временное закрытие некоторых частей галереи".

Лея кивнула. "Хорошо. Я готова к сотрудничеству. Чем быстрее мы начнем, тем лучше".

"Согласен. И… Лея," – он остановился у двери студии, его взгляд задержался на ней в последний раз, – "Спасибо, что позволили мне прикоснуться к вашим "Осколкам Времени". Они… впечатляют".

Он вышел, оставляя Лею одну в своей студии. Воздух вокруг нее словно завибрировал от его присутствия. Его слова, его взгляд – все это было слишком реальным, слишком близким. "Хрупкость – это не слабость". Слова Артема эхом отдавались в ее голове. Он видел ее хрупкость, и он не осудил ее. Наоборот, он увидел в ней силу.

Лея подошла к мольберту и снова посмотрела на эскиз хрустальных сфер. Возможно, он прав. Возможно, чтобы собрать себя заново, ей действительно нужно позволить себе быть хрупкой. Позволить себе чувствовать. И позволить прошлому вернуться, но не для того, чтобы разрушить, а для того, чтобы исцелить. Она коснулась кончиками пальцев бумаги, ощущая шероховатость карандашных линий. Путь к "Фундаменту доверия" только начинался. И он обещал быть таким же сложным и прекрасным, как и создание инсталляции из тысяч хрупких, мерцающих осколков.

После ухода Артема галерея "Эхо Тишины" словно наполнилась новым, едва уловимым дыханием. То, что еще час назад казалось просто старым зданием, требующим ремонта, теперь ощущалось как живой организм, со своими скрытыми венами и артериями, со своей историей, которая вот-вот должна была быть вскрыта. Лея осталась в своей студии, но мысли ее были далеко от недоделанных эскизов. Слова Артема, его взгляд, его понимание ее искусства – все это звенело в воздухе, словно тонкие стеклянные колокольчики. "Хрупкость – это не слабость". Эта фраза эхом отдавалась в ее голове, заставляя переосмыслить все, во что она так долго верила.