"Прекрасно, моя хорошая. Просто немного устала после репетиции," – Мама слегка отстранилась. – "Проходи. Я только что поставила чайник. И у меня есть твой любимый яблочный пирог".
Они прошли на кухню. На столе уже стояли две чашки с утонченным цветочным рисунком и тарелка с румяным, ароматным пирогом. Все было, как всегда, идеально. Лея села за стол, наблюдая, как Мама наливает чай. Ее движения были привычными, но Лея заметила, что левая рука Мамы чуть-чуть дрожит, когда она держит чайник. Это было почти незаметно, но Лея, привыкшая к абсолютной точности материнских движений, отметила это про себя.
"Как твоя выставка, Лея? Все идет по плану?" – спросила Мама, садясь напротив дочери. – "Я так горжусь тобой, моя дорогая. Твои работы… они всегда заставляют меня задуматься. Ты вкладываешь в них свою душу".
"Все хорошо, мам. Последние штрихи. Завтра приедут курьеры с последними экспонатами," – Лея сделала глоток чая. – "Насчет галереи… там предстоит серьезная реставрация. Здание старое, и есть некоторые проблемы с фундаментом. Город выделяет средства, и прислал… специалиста. Артема Стрельцова".
Елена поставила чашку на блюдце. "Артем Стрельцов?" – в ее голосе прозвучало удивление, смешанное с чем-то еще. С какой-то едва уловимой тревогой. Ее глаза, глубокие и умные, внимательно посмотрели на Лею, словно пытаясь прочитать что-то, чего Лея не произнесла вслух.
Лея почувствовала, как румянец выступил на ее щеках. Она не ожидала такой реакции от матери. Елена редко проявляла эмоции, особенно такие явные. "Да, мам. Артем Стрельцов. Он… очень хороший специалист по реставрации. Мы сегодня с ним спускались в подвалы, обследовали фундамент. Кажется, там серьезнее, чем мы думали". Лея старалась говорить максимально нейтрально, но ее голос все равно выдавал ее волнение.
Елена молчала, ее взгляд был прикован к Лее. "Артем Стрельцов," – повторила она, словно пробуя имя на вкус. – "Я его помню. Он был… другом твоего отца. Они вместе работали над каким-то проектом, очень давно. Он был талантливым молодым человеком. А потом… потом он исчез. Никто не знал, куда он делся".
Лея была поражена. Она понятия не имела, что Артем знал ее отца. Ее отец умер, когда Лея была совсем маленькой, и она почти ничего не помнила о нем. Елена редко говорила о нем, предпочитая хранить свои воспоминания в тайне. Эта новость была совершенно неожиданной. "Он… знал папу?" – голос Леи был полон изумления.
"Да. Они вместе работали над чертежами одной усадьбы за городом. Отец очень ценил его идеи. Он говорил, что Артем видит мир… глубже. Не просто формы, а их суть. А потом Артем пропал. И больше не появлялся," – Елена отвернулась, ее взгляд стал отстраненным, словно она погрузилась в воспоминания о прошлом. – "Но это было давно. Ты тогда была еще совсем ребенком. Наверное, ты его и не помнишь".
Лея опустила взгляд. Конечно, она помнила Артема. Но не как друга отца. Она помнила его как свою первую и единственную настоящую любовь, как человека, который ушел без объяснений, оставив после себя лишь осколки ее юношеских надежд. Ирония судьбы была жестока: он знал ее отца, а она об этом даже не догадывалась. И Артем, кажется, тоже не упомянул об этом. Почему?
"Он… сказал, что его отец был архитектором, который тоже ценил старые здания," – осторожно начала Лея. – "И что его отец умер рано. И что он пытался… помочь с каким-то проектом, но не успел".
