Поразмыслив, Павел пришёл к выводу, что у всех троих есть веские основания его ненавидеть; каждого из них он достаточно оскорблял и плевал им в душу. Только вот кто из них способен решиться поднять на него руку?
Мария Фёдоровна для этого слишком глупа. Константин вспыльчив, простодушен и прямолинеен; для заговорщиков – одно наказание. А вот Александр?… Этот, с детства привыкший к лицемерию, мальчишка, не так прост. Хоть и трусоват. Но чем чёрт не шутит?
С такими тягостными мыслями Павел приехал во дворец.
Зимний дворец
Кабинет императора Павла
Войдя в кабинет, Павел приказал секретарю прислать к нему цесаревича Александра с докладом. И в ожидании сына стал мерить шагами комнату, заложив руки за спину.
Александр, услышав распоряжение отца, занервничал не меньше. Не зная, что именно хочет услышать от него император, он лихорадочно перебрал в голове все возможные и невозможные вопросы, сложил в папку бумаги по обстановке в городе и по вверенному ему Семёновскому полку. Неожиданно вспомнил о несостоявшемся вчера сватовстве в доме Румянцева и обратился к дежурному кавалергарду:
– Мой адъютант Чернышёв с утра был?
– Нет, Ваше высочество, не появлялся.
– Пошлите за ним. Пусть явится немедленно!
Спустя четверть часа ему доложили, что Чернышёва дома нет, и его сосед по квартире сообщил, что тот ночевать не приходил. У Александра дернулась щека: «Где его опять черти носят?» Но, делать нечего; надо идти на приём к отцу.
Пока Александр читал доклад по ночным происшествиям в Петербурге за истекшие сутки (который ежедневно представлял ему губернатор Пален) и доклад по полковым делам (согласно поступающим доносам от командира полка), Павел пристально вглядывался в непроницаемое лицо цесаревича и размышлял.
Как ни крути, Александр – главный конкурент; он наследник престола. Умён, хорошо образован, молод и красив, сдержан и благороден; чем, несомненно, выглядит симпатичнее своего отца. И этим привлекателен для заговорщиков. С ним бы надо держать ухо востро.
Тем временем Александр закончил чтение доклада и умолк, в ожидании вопросов. Павел испытующе смотрел на сына, прикидывая, что бы такого спросить, покаверзнее? Чтоб заставить дрогнуть эту фарфоровую маску!
– Помнится, у нас был разговор о том, чтобы женить твоего адъютанта Чернышёва. Как прошла свадьба? – язвительно поинтересовался он, и по тому, как вдруг сын переменился в лице, понял, что попал в цель.
– Свадьба не состоялась, – нехотя пробормотал Александр.
– Отчего же?
– Мадмуазель Гольтцер отказала Чернышёву.
– Это он тебе так сказал? – император прищурился.
– Нет, Ваше величество. Я лично сватал адъютанта…
– И отказала?! – вытаращил глаза Павел, – Тебе? Сыну императора?! Ай, да девка!
И он громко расхохотался. Хватаясь за живот от смеха, он тыкал в сына пальцем, силясь что-то сказать, но не мог вымолвить ничего членораздельного.
Александр покраснел, как варёный рак:
– Что с Вами, отец? Что Вас так насмешило?
Павел, вытирая слёзы, наконец, выдавил из себя:
– Я представил твоё лицо при этом! А-ха-ха!
И, в душе ликуя, подумал: «Какой он, к чертям собачим, конкурент?! Чушь всё это и блажь!» Он благосклонно махнул рукой:
– Довольно. Ступай. Пусть Чернышёв твой ходит холостяком. И поделом ему; не заслужил он такую девицу, как Гольтцер!
Александр вышел из кабинета точно оплёванный. Поймал в коридоре Кочубея и сердито осведомился:
– Что Чернышёв?
