Именно поэтому я так подробно рассказываю об этом. Чтобы у вас в голове сформировался не набор симптомов, а образ психически больного человека. Чтобы вы, встретившись с ним, сказали себе: «что-то не то». Чтобы внутри щёлкнуло. Это и есть главное. Не ставить диагноз, а увидеть. Не вылечить, а понять, что это не ваша зона.
А если он говорит внятно, спокоен, опрятен – может ли он быть психически болен?
Может. Самые тяжёлые пациенты, которых я видел за последние годы, приходили ко мне не в стационар. Они приходили ко мне на частный приём. В рубашке, с портфелем. Иногда даже с подарком. Но за фасадом – бездна. Первичное обострение. Глубокий психоз. Они никуда не обращались, нигде не наблюдались. А пришли «просто поговорить».
Вот почему нельзя судить по внешнему. Психоз – не всегда буйство. Он может быть тихим. Закрытым. Он может прятаться за интеллигентной речью. Он может проявляться только в одной зоне – в странной жалобе, в вычурной идее, в необычном напряжении. И только если вы внимательны – вы это заметите.
Почему мы теряем психиатрию – и как её сохранить?
Потому что уходит школа. Уходят учителя. Уходят носители традиции. Уходят те, кто учил не по шаблону, а по опыту. Кто передавал не схемы, а видение.
Современные учебники – это статистика. Таблицы. Категории. Кодировки. Но они не учат видеть. Не учат слышать. Не учат распознавать человека. И если всё так и пойдёт – скоро мы окажемся в мире, где диагноз ставят по чек-листу, а лечение назначают в порядке электронной очереди. Где душу больше никто не ищет. А значит – и не спасает.
Поэтому я читаю эти лекции. Чтобы вернуть вам это видение. Чтобы вы не пугались, не впадали в романтизацию, не путались. Чтобы вы узнали, как выглядит настоящий психически больной человек. И не спутали его с трудным подростком, с замкнутым клиентом или с «тонкой душой».
Итог. Что главное из этой главы?
– Большинство психических заболеваний – приступообразны. Между обострениями человек может быть полностью адаптирован.
– Раннее обращение – критично. Оно помогает сохранить ресурсы, статус, семью, работу.
– Диагностика – субъективна. Строится на беседе, наблюдении, опыте.
– Препараты работают, но не лечат. Они облегчают. Убирают симптомы. Но не заменяют внутреннюю работу.
– Не все пациенты – ваши. Психотический уровень – не зона психологической помощи. Это опасно.
– Учитесь видеть. Учитесь различать. Не торопитесь «помогать», когда не уверены.
– Ваша главная задача – не перепутать. Не стать последней точкой перед трагедией. И, если можете – мягко направить человека туда, где ему действительно помогут.
В следующих главах мы будем разбирать уже конкретные состояния: депрессию, биполярное расстройство, психозы, истерию, тревожные расстройства. И будем говорить о том, как в каждом из них можно – или нельзя – применять психологические техники. Но всё это будет только после одного: вы должны научиться видеть, с кем вы имеете дело.
Потому что именно это – основа вашей безопасности. И его шанса выжить.
Глава 2. Биполярное расстройство: между депрессией и манией
Что такое эндогенная депрессия и почему она возникает «на ровном месте»?
Эндогенная депрессия – это такое состояние, которое возникает безо всякой видимой причины. И именно она, а не маниакальная фаза, чаще всего становится поводом, по которому пациенты с биполярным расстройством обращаются за помощью. В подавляющем большинстве случаев именно в депрессивной фазе люди доходят до врача. Маниакальная фаза может быть выражена, но если она приводит к вмешательству врачей, то почти всегда речь идёт о госпитализации, и далеко не по желанию самого пациента. А вот депрессивная фаза – это тот этап, который заставляет страдать, мучиться, искать выход.
