Мистика и ужасы. Сборник - страница 16

Виктор, угрюмый и жестокий мужчина по прозвищу "Граф", шагал по переулку, где тени цеплялись за его плащ, словно дети, просящие подаяния. Его сапоги стучали по булыжникам ритмом похоронного марша, а в кармане ждал нож – старый друг, чья рукоять была вырезана из кости первой жертвы. Мужчина затянулся сигаретой, выпустил дым, который в темных тонах улицы приобрел очертания черепов. Вдруг на него нахлынули воспоминания…

Он хорошо помнил ее лицо.

Старуха с глазами, как мутное стекло, протянувшая ему краюху хлеба в тот день, когда он умирал от голода. Он взял хлеб, а потом и ее жизнь. Теперь ее голос жил в нем, шепча стихи на языке, которого не знал ни один смертный.

Изменился прежде всего сам Виктор. Теперь он не тот жалкий и голодный мальчишка. Теперь он "Граф". И свое прозвище он получил не за звание или близость к аристократии, нет-нет, напротив. Его прозвали так из-за привычки оставлять после себя пустые кошельки и разбитые жизни.

Он не верил в добро, не верил в честность, не верил даже в зло – просто принимал мир как поле для игры, где все правила писались кровью. Его жизнь была наполнена чередой краж, подлых убийств и пактов с теми, кто жил в тенях подворотен. Он продал душу за власть, но получил лишь вечный голод и пустоту внутри.

Лавка "Черные Страницы" возникла перед ним внезапно, будто вырастала из самой тьмы.

Витрины были затянуты паутиной, в которой копошились серебряные пауки. Над дверью висел колокольчик в форме плачущего ангела. Владелица лавки не хотела платить дань, как это делали все другие торгашы. Такое отношение вредило бизнесу и подрывало авторитет Виктора. Терпеть это он был не намерен. Надо проучить жадную торговку ложью.

"Граф" вошел в лавку и вдохнул густой воздух, отдававший ароматом церковного ладана и старых книг. Полки из черного дерева изгибались, как позвоночники драконов, а книги на них словно дышали, вздуваясь и сжимаясь.

Он всю жизнь был прагматиком и знал, что никакой вечной жизни и загробного царства нет. Это все байки для слабаков и простачков. Все это лишь глупая надежда для тех, кто ничего не добился в этой жизни.

Мужчина по-хозяйски двинулся дальше внутрь лавки и с любопытством стал рассматривать старые книги в кожаных переплетах и непонятные склянки, что стояли почти на каждой полке. На одной из них он заметил книгу словно в переплете из человеческих век. На книге было его имя.

– Не трогай.

Голос ударил его, как хлыст.

Лира, хозяйка лавки, стояла за стойкой. Белые волосы девушки переливались с синевой лунного света, пробивавшегося сквозь витраж с изображением падших ангелов. В её глазах, изумрудном и черном, отражались две вселенные: одна – полная жизни, другая – поглощающая ее.

– Ты пришел украсть что-то или потребовать то, что тебе не принадлежит? – спросила она, и на миг в черном глазу вспыхнула красная точка, как уголь в пепле.

– Я пришел за тем, что мое по праву короля этих улиц. И тебе лучше не перечить, если хочешь дожить до рассвета! – со злостью в голосе проговорил "Граф" и швырнул книгу, что была у него в руках в Лиру. Книга, словно натолкнувшись на невидимый шит, недолетела нескольких метров и упала прямо перед хозяйкой лавки. Страницы раскрылись, и оттуда вырвались голоса – сотни, тысячи, сливаясь в вопль.

Эти воющие, плачущие, стенающие голоса оглушили Виктора и он против своей воли зажал уши. Лира же даже не моргнула. Она провела рукой над книгой, и вопли стихли, превратившись в тихий плач.