— Так нравится?
Моника в ответ лишь вновь застонала от удовольствия. Он проложил цепочку быстрых поцелуев ко второму соску и вобрал его в рот, одновременно скользнув рукой ниже. Пальцы сначала зарылись в светлые кудряшки на лобке, а потом скользнули между ног — в жаркую влажную глубину. Моника охнула и подалась навстречу, инстинктивно разводя ноги чуть шире. Вновь захотелось увидеть ее лицо, и Леон опять приподнялся на локте, продолжая играть с клитором Моники.
Она была так хороша! Так сосредоточена на том, что чувствовала, на ощущениях, которые дарил ей Леон! Глаза закрыты, нижняя губа — заметно более пухлая по сравнению с верхней — прикушена, в основании шеи торопливо бьется жилка, соски торчат вверх возбужденными вершинками, живот подрагивает…
— Ты такая красивая сейчас!
— Только сейчас?
— Я имел в виду…
— Не останавливайся, — перебила его Моника и вдруг потянулась всем телом, будто какая-нибудь дикая кошка — разве что когти не выпустила. — Только прошу: имей в виду, что у меня… У меня давно никого не было. Собственно, ты второй мужчина в моей жизни. А первый… О первом лучше не вспоминать.
— Серьезно? — Леон не сумел сдержать недоверчивость в голосе.
Сам-то он уже давно бросил вести счет тем женщинам, с которыми переспал. И даже не потому, что ему на них по большей части было наплевать, а потому что в какой-то момент он просто сбился со счета.
— Не веришь? — Моника приоткрыла один глаз. — Почему?
— Глупо вести монашеский образ жизни. Да и потом ты слишком красивая и слишком независимая женщина, чтобы…
— Чтобы что?
— Чтобы парни не ходили за тобой толпами, а ты хотя бы изредка не проникалась к кому-нибудь из них интересом.
— Мне достаточно одного, но такого, чтобы ух! — с улыбкой возразила Моника и положила ладони Леону на щеки, притягивая его к себе. — Решиться было непросто, но я решилась и теперь так рада, что и не передать.
Сказанное встревожило. Серьезные долговременные отношения? Моника сейчас говорила именно об этом или?.. Мысли спутались, а поцелуй вновь унес будто бы в другой мир, в котором был только жар двух тел, только горение взаимной страсти, огонь, который совсем не хотелось тушить.
Не отрываясь от губ Моники, Леон осторожно просунул колено ей между ног, раздвигая их. А потом лег сверху. Напряженный член головкой уткнулся в кудрявый лобок. Леон подвигал бедрами, и он скользнул ниже, теперь ткнувшись во влажный жар у входа в вагину. У Моники сбилось дыхание, ее пальцы сильнее сжались на плечах у Леона.
— Могу? Ты готова?
— Да! Только…
— Презерватив. Я помню.
Он вскрыл упаковку зубами, припоминая, как его предыдущая любовница — танцовщица из стриптиз-бара — раскатала латекс по члену ртом: сжала головку члена губами, а потом двинулась вперед, губами разворачивая плотный латексный валик презерватива и одновременно вбирая немаленький член Леона. И приняла его полностью! Да, техника у той девицы была на высоте, вот только в глазах ее и близко не было того, что сейчас читалось во взгляде Моники. А там была такая смесь чувств, что дрожали пальцы. В итоге Леон выронил презик на простыню, нервно рассмеялся, нащупал, приставил к члену, понял, что не так, засопел по-бычьи, перевернул, наконец-то раскатал и… засмеялся:
— Так странно себя чувствую.
— Я тоже, — выдохнула Моника, а потом попросила: — Давай уже сделаем это. А то мне кажется: еще немного и мне понадобится огнетушитель, чтобы загасить постель. И себя на ней.
