Моника как раз сделала это, когда мимо нее проехал автомобиль, тут же притормозивший у входа в часть. Через заднее стекло было отлично видно, как сидевший на пассажирском сиденье крупный мужчина склонился в сторону водительского кресла и поцеловал занимавшую его женщину… Это было мило. Правда, ровно до того момента, как выяснилось: благодарным пассажиром, расплатившимся за доставку к месту службы полноценным поцелуем в губы, был Леон.
С некоторым трудом из-за своих габаритов он выбрался из низкой малолитражки, нагнулся, чтобы еще что-то сказать сидевшей за рулем женщине, а потом распрямился, осмотрелся по сторонам и… увидел Монику.
— Привет.
— Здравствуй, Леон.
— Как ты?
— Спасибо, все хорошо. Немного хуже, чем было буквально пять минут назад, но дело ведь, наверно, житейское и всему есть свое объяснение…
— Это ты о чем, Моника Крюгер?
— Это я о твоих утренних поцелуях, Леон Адан. Проблема в том, что ты почему-то целовался не со мной.
— А должен был? — ответ прозвучал суховато, совсем не в той смешливо-заигрывающей тональности, в которой свой упрек по поводу увиденного высказала Моника.
Интонация эта озадачила, заставила внутренне замереть и напрячься.
— Нет, конечно, — Моника пожала плечами, развернулась и пошла к подъезду.
Теперь времени на то, чтобы переодеться в форменное, осталось еще меньше. Леон топал следом и так выразительно сопел, что Моника невольно хмыкнула, хоть на самом деле ей сейчас точно было не до смеха. Что случилось, что вообще могло пойти не так? Чем она провинилась перед Леоном, что он теперь наказывал ее своей холодностью?
Или все предельно просто, и это для нее тот факт, что она пустила к себе в постель мужчину, — целое событие. Важное, судьбоносное, знаковое. А вот для этого самого мужчины произошедшее — момент рядовой, быть может, даже проходной в череде сходных. Что Леон Монике только что и продемонстрировал более чем наглядно.
«Какая же ты дура! Столько времени не решаться! Столько времени выбирать! И выбрать, мать его!» — сказала сама себе Моника и распахнула дверцу своего служебного шкафчика, скрывая за ней свое наверняка пылающее лицо. В графике у нее было несколько инспекционных поездок и пара лекций по пожарной безопасности в школах. Отлично! Не придется сидеть в части, где все время, свободное от занятий и возможных выездов, перед носом будет мелькать Леон Адан!
Моника переоделась в форменное, сходила к капитану Мейсону, чтобы еще раз утвердить список адресов, взяла у дежурного ключи от служебного джипа и спустилась на стоянку. У припаркованной рядом машины — такой же служебной разъездной, — стояла Джейн. Ей, судя по всему, тоже пора было на выезд, но она явно нарочно кого-то поджидала. Моника уже собралась спросить, не ее ли, но Джейн опередила, сказав коротко:
— Не бери в голову.
— Ты… Ты это о чем?
— Не о чем, а о ком! О Леоне, конечно.
— А зачем мне?..
— Просто ты у нас новенькая и не застала период, когда он еще был женат, а после разводился. Если коротко: не повезло ему. Эта дура такого мужика испортила! Прибила бы, вот честно! Так бы физиономию и расквасила в кровищу!
— Я не…
— Да чего непонятного-то? Отбила она ему всякое желание женщинам доверять и сближаться с ними всерьез. Но умная и, главное, любящая вполне сумеет его вернуть в нормальное русло. Я уверена. Вот. Хотела сказать тебе. Как увидела, какое у тебя сделалось лицо, когда он из той тачки выгрузился, так и решила, что надо.
