Не благая весть от Тринадцатого - страница 16

– Я сейчас не готов ответить вам, Учитель, – помолчав, сказал, Александр. – Я буду думать о сказанном вами.

_______

Высаживаясь с кораблей, отряды готовились к немедленному бою. Но персы не появились, и воины смогли спокойно разбить лагерь. Наступил вечер, тясячи костров вспыхнули на холмистых просторах азиатского берега, праздничными огоньками украсив древнюю землю. Обычно величие военного зверя возбуждало и пьянило Александра больше вина. В этот вечер им владело иное настроение. Он вспомнил сделанное. Ради этого вечера пришлось пролить немало крови. В восемнадцать лет у города Херонея под началом отца он участвовал в битве с греками. Тяжелая конница, которой командовал Александр, смяла ряды противника. На обломках былого величия полисов возник союз, объединивший Македонию и Элладу. Многие города отказались от свободы добровольно, понимая, что жить в постоянных усобицах нельзя. Это был первый ответ Учителю. Но торжество оказалось недолговечным. После смерти отца Александр отправился в первый самостоятельный поход. На север, где жили варварские племена, тревожившие Македонию набегами. Ему нужен был спокойный тыл, и он его добился, разгромив их. В это время и восстали Фивы, – самый сильный полис после Афин, глава некогда влиятельного Беотийского союза. Нельзя было позволить мятежникам склонить к выступлению других, и Александр заставил войско совершить 13-дневный марш, вместо положенного месяца. Он появился у стен самоуверенного города подобно карающему мечу Немезиды, успешным штурмом завершив дело.

Вопрос о судьбе города нарушившего клятву верности панэллинского союза Александр передал в союзный совет. Не мести жаждал он, а верности перед началом будущих испытаний. Греки должны судить и наказать греков. Совет полисов вынес приговор, и он ужаснул Александра. Совет решил: город должен быть разрушен до основания, а население продано в рабство. Греки не уступили в жестокосердии персам!

– Я не могу утвердить такой приговор! – воскликнул Александр, выслушав посланцев. И ответить так у него была особая причина.

…Когда пролетело три года ученичества, отец послал за Александром. Пришло время приобщиться к государственным делам. Аристотель привычно прогуливался под сенью буков. Александр шел рядом, скосив глаза на Учителя, внимательно слушая его, постоянно готовый к спору. К спору, но не оспариванию мудрости.

– Представь, что Македония и Греция разбили персов и воцарились на просторах Азии. Кем и чем станете вы среди всех этих бесчисленных народов? И сколько будет нас – греков и вас – македонян? Горсть соли в озере… Чтобы не раствориться, вы должны будете противопоставить себя автохтонам, занять место персов. И все повторится сначала. Наверху тираны, внизу сплошные рабы. А между ними – ненависть. Нет, лучше не углубляться в азиатские просторы, и, отвоевав то, что принадлежит нам по праву, остановиться и тем сохранить себя.

– А если идти к ним не только с мечом, но и неся наши знания и справедливые законы, то грекам и македонянам незачем будет обособляться от местных народов железом, – возражал Александр с жаром. – Мой дед привил народу Македонии традиции греков, за это его даже прозвали «Эллином». Египтяне и вавилоняне тоже познали многое из мудрости, разлитой в мире, поэтому не унизительно нам будет протянуть им руку.

– Ты видишь в варварах равных нам? – удивился Учитель. – Впрочем, я готов принять такой подход, ведь даже греки когда-то находились на уровне варваров и первые знания мы переняли у египтян и финикийцев. А потом уже расселились за пределы Фессалии и Аттики, чтобы предстать на Сицилии и Азии эллинами. Но в таком случае грекам придется расстаться со свободой полисов. А значит, они перестанут быть теми, кем были до сих пор.