Читать онлайн Белых Любовь - «Перекрестье» Первый сезон

Мутит. В ушах звенит совершенно необоснованное эхо. Откуда бы ему взяться на открытом пространстве?

Заторможенным взглядом осматриваю высокий кованый забор с распахнутыми вычурными воротами из тёмного металла, дорогу позади него, виднеющуюся в зазорах между прутьями и в проходе развилку… Я, кажется, знаю это место. Это же перекрёсток на выезде из города. Или нет?

Сомнения одолевают. Большие такие сомнения — с неоновым указателем и огромнейшим зданием мотеля «Перекрестье».

Да сроду здесь никаких мотелей не было!

— Ерунда какая-то… — выдыхаю и медленно двигаюсь к высоким мраморным ступенькам.

Каждый шаг даётся с огромным трудом. Вдобавок к тошноте примешивается гадкое головокружение. Ещё и затылок с каждой секундой начинает болеть всё сильнее и сильнее.

Беру ровно шестнадцать ступеней, как сам Эверест. Не меньше. Тянусь к позолоченной ручке на массивных, двухстворчатых дверях, а они сами распахиваются.

Не тошнило бы, заорала во всё горло.

Шикарнейший, сверкающей чистотой, абсолютно пустой холл пугает до одури.

Я прикрываю рот рукой, а второй хватаюсь за ноющий затылок, как вдруг сбоку замечаю бросившуюся в мою сторону тень.

— Рады приветствовать вас в мотеле «Перекрестье».

Уши слышат, а глаза говорящего не видят.

— Я… — убираю руку ото рта и заглядываю в распахнутые двери ещё раз. Ладно, двери сами по себе открываются — тоже мне невидаль какая. Я, конечно, таких тяжёлых и огромных автоматических дверей ещё не видела, но это же совершенно не значит, что их не существует. — Кажется, мне нужна помощь. — выдыхаю, так никого и не рассмотрев внутри.

Сердце тревожно сжимается.

Смотрю на свои руки и не могу поверить, что они мои. Дрожащие, окровавленные, грязные, бледные…

— Здесь вам непременно помогут. Проходите, располагайтесь.

Наконец-то передо мной предстаёт мужчина в милой коричневой жилетке и белоснежной рубашке с коротким рукавом. На его голове какая-то дурацкая пилотка с незнакомой мне символикой. На ногах высокие сапоги на шнуровке, в которых спрятана четверть тёмных штанов. На лице застыла маска самого радушия и доброжелательности.

— Мне… — делаю шаг вперёд, но мне как будто бы что-то мешает. Странные ощущения. Идти тяжело. Не натужно, вполне реально. Просто тяжело. Словно по дну водоёма. — Вы не могли бы вызвать скорую? Кажется, со мной что-то случилось…

— Примите мои соболезнования. Увы, так бывает, человеческая жизнь скоротечна. — склонив голову, мужчина театрально вздыхает. — Пройдёмте в вестибюль, пожалуйста. Хозяин скоро освободится и непременно вам поможет.

— Э-э-э-э… — теряюсь я. — У вас есть телефон?

— Разумеется. Кому желаете позвонить?

Вечер, как говорится, перестаёт быть томным.

— Скорую себе вызвать, боже! Да что с вами? Вы не видите, что я нуждаюсь в помощи? Может, у вас есть врач при… мотеле… — вхожу, и моя челюсть натурально отвисает.

Мало того что идти становится гораздо легче, так ещё и оказывается, что холл совершенно не пуст. Справа находится огромная стойка ресепшн. С настоящим аквариумом и улыбчивой женщиной. За её спиной на стене множество часов, самых разных форм и расцветок. На её худощавой фигуре также красуется коричневая жилетка и белоснежная рубашка с модным прямым воротником. Слева, практически в нескольких метрах, огромное количество диванов, кресел, столиков и самый настоящий камин. Впереди огромная лестница из красного дерева…

Глазам некуда деться. Этот мотель действительно впечатляет. Он огромный, просто огромный. Сверкающий, светлый…

Откуда он вообще здесь взялся, чёрт возьми?

— А как давно вы открылись?

Пребываю в глубочайшем шоке. Даже забываю о том, что совершенно не помню, как здесь оказалась и насколько мне паршиво.

— Мятежная душа. — кивает женщине за стойкой мой сопровождающий. — Доложи Хозяину.

Хозяину? Криминальный авторитет какой-то, что ли? Что за клички такие убогие, ещё и среди сотрудников?

В общем, ладно, это не моё дело.

— Вы мне телефон обещали. — пытаюсь перетянуть внимание мужчины на себя и встаю перед ним.

У него оказываются очень красивые голубые глаза. Глубоко посаженные, под густыми бровями и ресницами, они как светлые провалы чего-то нереального, так сверкают, что у меня дух захватывает.

Знаю я ещё одного голубоглазого… Тот как взглянет на меня, так сразу асфальт под ногами плавится!

Ой! Соловьёв! Собака такая! Псина помойная!!!

Да я же его с Никифоровой застукала сегодня в кабинете! Несмотря на то, что кабинет всё-таки был не моим, а свои порядки я там навела. Да такие, что эти двое на всю жизнь запомнят!

— Присядьте, пожалуйста. — выводит из воспоминаний вкрадчивый голос.

— Да не хочу я присаживаться. — протестую, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

Поразительно, но мне вроде бы полегчало. Уже даже не тошнит.

— Что здесь у вас случилось? Опять со жнецами поцапались? — слишком громкий для моего чувствительного слуха голос будто отбивается эхом от стен.

Я медленно оборачиваюсь и застываю на месте, бесстыдно рассматривая полуобнажённого мужчину, спускающегося по лестнице.

Хорош… Ух, как хорош, чертяка! Вот если бы он ещё своё тело не портил татуировками, я бы ему тут же предложила первое, второе и дать мне погонять с его фамилией.

Что за мода пошла на эти татушки? Ладно, там ещё какие-то неприметные, с каким-то значением… А у этого что? Там волк, там абстракция какая-то, там закорючки… Страх божий!

— Хозяин. Душа. Мятежная. — мой сопровождающий перестаёт быть моим сопровождающим и несётся к лестнице на всех порах. — Без вас никак не обойтись. Она не понимает, что мертва.

Ч-чего?!

Кто мертва? Я мертва? Бред какой.

— Я вообще-то, просила вызвать скорую помощь, а не помощь всяких татуированных мужиков! А впрочем, знаете, мне уже ничего не надо. Мне полегчало, спасибо. Я пойду.

Киваю и с самым невозмутимым видом разворачиваюсь на пятках.

Вздохнуть не успеваю, как полуобнажённый мужик встаёт передо мной. Сверлит тёмными глазами, будто в мысли пробраться хочет.

Оглядываюсь. Резко, испуганно, дёрганно.

— Как… как это? — вдох застревает в глотке. Кроме работника мотеля, на лестнице никого нет. — Это что за фокусы? — сурово свожу на переносице брови и, обернувшись, угрожающе смотрю на шустрого мужика. — Ну-ка, немедленно прекратить комедию ломать!

— Она ещё и пришибленная. — самым наглым образом выдыхает мужик.

Я открываю рот, чтобы высказать ему всё, что думаю о его мнении, да так и замираю.

На мужских плечах белеет белоснежная ткань рубашки, которой, — жизнью готова поклясться, — секунду назад там не было. Смотрю, нелепо открыв рот и широко распахнув глаза, как этот фокусник одевается, пряча под идеально выглаженной тканью свой голый торс, и не могу произнести ни звука.

— Мы же не будем ждать, пока она придёт в себя, правда? — казалось бы, ни к кому конкретно не обращаясь, снова заговаривает пугающий незнакомец. — Ускорим естественные процессы.

Отвернув воротник рубашки, мужик делает ещё один шаг ко мне.

— Я тебя прошу, давай без истерик, когда ты всё осознаёшь, ладно? Все эти крики и вопли меня утомляют. — брезгливо поморщившись, он хватает мою руку и так сжимает её своей ручищей, что у меня рефлекторно пальцы на ногах поджимаются.

Горячие…

Очень мягкие, сильные и горячие пальцы держат мою руку, пока я, откровенно говоря, не нахожу в себе смелости ни на что.

Тёмные брови напротив меня недовольно двигаются. Их обладатель морщится и гримасничает, чем здорово помогает мне собраться с духом.

— Мужчина, вы больной? Вы почему меня за руки хватаете?! Ходите здесь как у себя дома, без рубашки, ещё и руки распускаете…

К моему величайшему удивлению, моя речь имеет эффект. Прямо скажу, совершенно для меня неожиданный.

— Ари, ты… — отшвырнув мою руку, мужчина рычит разъярённым зверем, — Ты сегодня же отправишься за грань! — кажется, я перестаю для него существовать на какое-то время. С грацией хищника он двигается к своему работнику, утратив ко мне всяческий интерес. — Сколько ты уже у меня работаешь?! Ты почему живого от мёртвого отличить до сих пор не можешь?! Я коснулся её! Тебе известно, чем чревато прикосновение бога смерти к живому человеку?!

Эм… Что происходит? Здесь кино какое-то снимают? Меня с актрисой перепутали?

— Хозяин, но как же… Она ведь… Вы сами видели… Она и выглядит как покойница… Пощадите!

Сама не понимаю, что со мной происходит, но мне становится жалко мужчину, который меня встретил. Его же буквально трясёт всего. Он едва говорить может, а этот, так называемый хозяин, прёт на него, как танк какой-то.

— Станиславский бы вами гордился. — хвалю всех присутствующих, не забыв об аплодисментах.

Внезапно мужская спина в белой рубашке замирает и приходит в движение. Он оборачивается.

Талантище смотрит на меня тяжёлым взглядом, прежде чем рявкнуть:

— Тебя здесь вообще быть не должно. Убирайся!

— Вот только не надо на меня кричать. — грожу мужчине указательным пальцем и затем упираю руки в бока. — Я же не знала, что у вас здесь какая-то съёмка или прогон. Я искала помощи. Простите, что потревожила ваши таланты.

— Съёмка? — мужик ухмыляется. — Ох уж этот упрямый человеческий разум. Будь по-твоему. Мы здесь снимаем кино. О призрачном отеле, в которой забредают души умерших, ища покоя и отдыха.

— Хрень какая-то. — чистосердечно признаюсь я. — Ну оно и понятно, бюджет, наверное, маловат, сценаристы ноунеймы…

— Какой очаровательный критик к нам забрёл. — цокает языком актёр. — Кстати, по этому самому сценарию живые души не должны в отеле встречать полночь. Иначе они рискуют остаться здесь навсегда. Ты бы пошла уже. — лениво взмахнув рукой по направлению к дверям, мужчина скалится: — И поскорее, пожалуйста.

Нормальный вообще? Хамло какое-то.

— Я извиняюсь, а у вас роль такая или вы сами по себе… со звездой… во лбу? Ну, или где пониже? Ухожу я, ухожу.

Тоже мне… а я его ещё талантливым назвала. Да напыщенный индюк он! Не верю я, что можно настолько вжиться в роль. Наверняка он и в жизни… парнокопытное.

— Ари, будь так добр, проводи нашу гостью за ворота. Убедись в том, что она покинула территорию моего мотеля. Надеюсь, с этим ты в состоянии справиться? — слышу голос мерзкого мужика за спиной и невольно вздрагиваю.

Нет, здесь определённо что-то нечисто.

— Слушаюсь, Хозяин.

Мне всё больше и больше кажется, что у меня ум зашёл за разум. Почему-то рациональное объяснение больше таковым не кажется. Отсутствие логики в моих аргументах буквально сосёт под ложечкой ледянящей пустотой.

— Милана, ну а ты куда смотрела?! — снова слышу ненавистный голос и пытаюсь обернуться.

— Идёмте, идёмте. Не останавливайтесь, пожалуйста. — дышит в мою спину работник мотеля. — С богом смерти не шутят. Если он вас отпустил, значит, проявил милосердие. Уж поверьте, это величайший дар и редкость.

Ничего не видно из-за него.

— Я стесняюсь спросить, а вы какой веры?

— Давайте мы дойдём до ворот молча. Это на самом деле не имеет никакого значения. Вы всё равно ничего не вспомните.

Какое-то шестое чувство заставляет меня шумно сглотнуть и ускорить шаг.

Я иду, казалось бы, под конвоем. Этот Ари не отстаёт от меня ни в какую. Мы вместе, практически шаг в шаг, спускаемся со ступеней, вместе идём по дороге к воротам, вместе доходим до них, как я возьми и забери в сторону.