– Не неси чушь, папоротник. Школа делает солдат, а я человека хочу видеть.
В голову втемяшилась абсурдная мысль: «Детей вместе со своей псиной нарожай, а меня не трогай».
– Покорми Агату и вникай, вникай, а мне нужно позаботиться о накладных. Я поручаю вести дела банковскому служащему, налоговой и собственной голове. В банк я сейчас и отправляюсь. Веди себя прилично.
Синьор помидор – раздражающаяся натура, не подступиться. Зверя во мне разбудить ой, как тяжело, но старик старается. Как разговорить того, кто замкнут, неуравновешен, бешен?
– Еще у меня есть напарник. Познакомишься с синьором Алехандро Матиасом при возможности. Алехандро много лет занимается отгрузкой и реализацией. Кстати, у него дочь. Паула-Рената, твоя ровесница. Умная девчушка, не малюется, волосы не красит в розовый или зеленый, как доступная девка.
Увертки, насмешки – то, чем гордится старый варан. Много ли надо слов, чтобы понять по напыщенной, скукоженной от пафоса морде, насколько нестерпимо дону видеть меня. «Издевается. Плевать я хотел на Матиаса и его дочь, кем бы они ни были!» Мысли о собственной ангельской невозмутимости прекратились. «Я отказываюсь понимать и слушать мерзкого родственничка, будь он хоть трижды братом отца. Он испытывает, задевает. Чем я ему обязан? Да ничем. Скользкая огородная улитка!»
Теперь я желаю раскусить скрягу, вмазать ему, дать кулаком по почкам. Отцу жаловаться не стану, на всех найдется управа. По уставу мамы: «Если человек плох, все равно: мексиканец он, гачупин[9] или гринго[10]». А дядя и гачупин, и мексиканец, и гринго. Как же его одолеть? Смотри же, Федерико-Густаво, на отяжеленные мудростью глаза, что посматривают на мир, будто все о нем знают, все о нем решили. Смотри, Федерико-Густаво, на опалое безусое лицо, в котором и грусть, и сила, и жизнелюбие, и ненависть. Что-то ты скрываешь, дон Помидор? Может, как фокусник прячешь секрет в шляпе, а, Винсенто? В шляпе ты сильный. Но вчера ты снял шляпу, показав, насколько можешь расстроиться. Посмотрим, каков ты будешь, когда вновь оголишь свою большую седеющую голову».
* * *
Не найдя в трудах неизвестных авторов картинки, я занял Аги игрой «Клади палец в пасть». Ничего сложного: суешь палец в челюсть ксолоитцкуинтли и выдергиваешь, когда пасть захлопывается. Собаку лучше раздраконить, позлить, как следует, иначе охота на палец ее не интригует. Дразнить лысую собачку весело. В пасти широкой липко, жарко, а зубы царапают, если по центру не попадешь. Руки в собачьей слюне, только азарт не остановить. Брезгливо выругаешься, а в ответ: «гав» да «гав» – радуется.
Я и не заметил, как вымотался и уснул. Капли воды со скользких мыльных рук дяди разбудили меня – он тряс клешнями прямо над моей головой! Злой способ выбрал старикан, ходит измывается, сигарету в зубах мусолит.
– Федерико-Густаво, вставай! Вода нагрелась, можешь идти стирать.
Нужно подняться наверх и вывалить еще не разобранные вещи из чемодана. Мама собирала все на свой вкус и положила нелюбимую приличную одежду, зачем-то здесь очутились и школьные брюки. Видимо, для вечерних занятий, которые я буду здесь посещать. Отстоял я футболку с черепашками, ремень под цвет челки, разноцветные шнурки на кеды, несколько любимых футболок и шикарную оранжевую бейсболку с восьмиугольными звездами. В основании чемодана лежали батарейки, комиксы Марвел, оловянные солдатики и вкладыши из жвачек. С ними я не мог расстаться. И через 40 лет в багаже Федерико-Густаво будут лежать любимые игрушки.
