Разговор с внуком - страница 6

«Крепить международные связи безбожников!»

Вот как звучали лозунги той эпохи, Сережа. По сути, строилась новая религия, строилась материалистическая церковь. Школа также должна была стать антирелигиозной, и нас, школьников, стали выводить на антирелигиозные акции.

В первом или во втором классе мы пошли на завод «Красный Аксай», он находился недалеко от станции Нахичевань-Донская. С конвейера этого предприятия сходили первые советские комбайны. Мы пришли в обеденный перерыв и читали заводчанам стихи и агитки. Мне достались стихи атеистического содержания:

Кончалось это незамысловатое стихотворение следующим образом:

Моя агитка пользовалась популярностью – рабочие бурно аплодировали.

Эта «всемирная» борьба с церковью напрямую коснулась и нашей семьи. Доносчики – «стукачи» – были всегда.

Кто-то написал кляузу, что «наш председатель завкома крестил своего сына». Папа тогда уже работал на чугунолитейном заводе имени Воровского как освобожденный председатель заводского партийного комитета. До этого он недолго руководил ростовским торговым портом. Опытных работников-партийцев было мало, и поэтому их часто перебрасывали с места на место. Так папа оказался на заводе.

Крестили меня в кафедральном соборе Ростова, расположенном на площади Старого базара, кстати, втайне от отца… Собор тоже был как бы на осадном положении, как и наша семья: здание и колокольни обнесли кирпичной стеной, южную паперть, выходившую на торговые ряды, разобрали, часть соборного подворья была реквизирована. Поэтому крестили детей в маленьком притворе.

Событие не могло пройти бесследно в период разнузданной антирелигиозной кампании на Дону. Официально было принято решение о том, что всякие религиозные обряды в этих зданиях, то есть храмах, считать «неуместными и впредь прекратить».

На заводе состоялось собрание – отца выгнали из партии. Для него это был сильнейший моральный удар. Партийный билет он получил не за конторским столом, а на фронте. Все это сказалась на дальнейшей карьере Николая Федоровича Климова [2].

Отнесся он к этому спокойно, я бы даже сказал, по-философски, с христианским смирением: «Нет так нет». С тех пор он был простым рабочим. И на судьбу не роптал, никогда и никому не жаловался.

Через некоторое время отца арестовали. Не знаю точно за что.

Чтобы передать передачу в тюрьму, приходилось выстаивать огромную очередь. Мы с матерью с утра ехали через весь город к так называемому ростовскому централу. Он располагался в самом центре, на Богатяновской улице.

Напомню, что Ростов издавна считался одним из центров преступного мира юга России. Неслучайно возникло такое выражение – «Ростов-папа». «Папа» – потому что другим таким же центром криминалитета была Одесса. Как говорили в узких кругах: «Ростов-папа шлет привет Одессе-маме!»

Именно в Ростове, а не в Одессе были написаны широко известные слова песни: «На Богатяновской открылася пивная. Там собиралася компания блатная. Там были девочки Маруся, Роза, Рая и с ними Костя, Костя-шмаровоз».

Знаменитая пивнушка в переулке на Богатяновской действительно была хорошо видна из окна следственного изолятора. Об этом я узнал позже от отца.