Агнес начала задыхаться, зашарила беспомощно, нащупала руку насильника, которая давила на затылок, по-прежнему вжимая лицо в матрац, вцепилась в нее, рванула ногтями. Оборотень, которого уже не получалось называть по имени — таким чужим и страшным он стал, — рыкнул еще более яростно, руку отдернул, а после ударил ей Агнес. В затылок, затем еще раз в висок…
…В себя она пришла, когда за окном уже светало. Пауль спал рядом — как был в порванной, заляпанной кровью рубашке и спущенных ниже колен штанах. Вялый член мирно покоился в гуще паховых кудрей. Агнес глянула на него и, испытав жестокий приступ тошноты, вскочила с кровати. Комната крутанулась, и пол подло кинулся в лицо. Она грохнулась на четвереньки, сбивая колени и ссаживая ладони, зато после, к счастью, стало легче — кружение прекратилось. Но тут на пол прямо перед носом тяжело шлепнулась капля крови. Агнес глянула на нее с ужасом, вспомнив о разорванном в начале всего этого кошмара ухе.
И сразу после того, как пришло это воспоминание, навалилось все: дико заболела травмированная мочка, голова, все тело… Дрожащей рукой Агнес потянулась себе между ног. Там было влажно и липко, и она торопливо глянула на собственные пальцы. Нет, не кровь — только обильная уже начавшая густеть сперма. Сперма волка-оборотня по имени Пауль… Того самого Пауля Зиверса, ради которого она и приволоклась в этот проклятый дом посреди ночи. Порадовать меренгами хотела…
Опять остро затошнило. А еще навалился страх. Агнес вдруг показалось, что двуногий зверь на кровати шевельнулся, просыпаясь. Пристанывая от ужаса, она нашла в себе силы встать. Схватила одежду и, прижав ее к груди, кинулась прочь. Выплеснувшийся в кровь адреналин донес ее до задней двери особняка. Там, в темной прихожей, где обслуга, приходя на работу, оставляла личные вещи, Агнес оделась, с облегчением нащупала в кармане ключи от машины и выскочила в предрассветные сумерки.
Думать сейчас она могла только об одном — убежать, запереться дома и там уже отмыться, счистить с себя все то, что довелось пережить только что. Сонная охрана на воротах особого внимания на нее не обратила — примелькалась, да и ехала из поселка, а не в него. Так что никто к машине даже подходить не стал — с пульта открыли шлагбаум и все. Агнес надавила на газ и рванула прочь.
О том, чтобы обратиться к врачам или тем более в полицию, и мысли не возникло. Истерика гнала в самое надежное место, в норку, домой. Спрятаться, забиться, закрыться.
Ума хватило первым делом попытаться остановить кровотечение из разорванного уха — и так перед глазами уже все плыло. И от удара, которым ее вырубил слетевший с тормозов волк, и, вполне возможно, от потери крови.
Агнес, трясясь и неровно всхлипывая, залила рану перекисью, взвыла, зажмуриваясь, и вновь невольно скатилась в следующий виток судорожных рыданий. Выглядела поврежденная мочка ужасно, но было видно, что кровь уже начала свертываться, организм постепенно латал повреждение. Ну, значит, с остальным можно и позднее, а теперь под воду, смыть с себя… Все смыть, слюну, запахи, прикосновения. И сперму! Проклятую сперму проклятого волка…
Агнес намылила руку и осторожно, готовясь к острой боли, сунула ее между ног. Провела, прощупала и… замерла, прикусив губу и вновь зажмурившись. Никакой болезненности там не ощущалось. А вся эта сперма, которую она сейчас с отвращением смывала с себя, была лишь снаружи. Более... глубокая проверка подтвердила: внутри нее никто не побывал! Выходило, что Пауль не стал?.. Или не смог?.. Кончил ей просто между ног и после отрубился?.. Избил, измучил, лишил счастья, растоптал мечту, но сексуально так и не надругался? Голова опять закружилась, и Агнес присела на корточки, привалившись в уголок душевой кабины. Струи воды барабанили по склоненной голове, по искусанным плечам…
