Тогда, будучи молодой девицей, я не совсем соглашалась с сестрой в том, что «именно такая женщина, как mama: любящая непоследовательно, слепо и долготерпеливо, нужна отцу». Я сомневалась: кто знает, как повел бы себя papa, если бы жена объявила ему о необходимости разрыва. Возможно, именно в подобном случае он и сам решился бы уйти от Лели. «Сказать не могу, как я была бы счастлива снять с мели это семейство, похожее на увязнувшую телегу, которая не может сдвинуться с места…» – писала я в одном из писем. Но если сохранять отношения в прежнем виде, безусловно – и тут сестра была права! – нужно быть «святой, совершенно отрешенной от всего земного». Такой, какой и была его жена.
* * *
В конце 50-х годов я чрезвычайно много занималась своими служебными обязанностями. Они скрашивали мое одиночество. Встречи с отцом, впрочем, тоже. Но в разговорах мы пытались уклоняться от обсуждения того, что более всего нас волновало. Впрочем, однажды отец, посетив меня, вдруг заговорил о моей дорогой маменьке, о раздирающем сердце прошлом. Я, тридцатилетняя, вспоминала себя и свои чувства во время подобного же разговора с отцом, когда мне было лишь шестнадцать лет. Тогда я написала в дневнике своем: «… я плакала. Его скорбь меня глубоко опечалила. Никогда раньше я не слыхала, чтобы он так выражал свои сожаления, ибо, будучи натурой скрытной и ненавидящей все, что носит малейший оттенок чувствительности, он очень редко говорит о том, что испытывает».
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
