Вдруг второй Хранитель протянул свою руку к Каэлю.
«Твоя тень», – прошептал он, и его голос прозвучал как шёпот ветра.
Каэль не колебался ни секунды. Он протянул руку, и из неё вырвалась нить. Она была плотной, тёмной и излучала леденящий, обжигающий холод. В ней не было страха, в ней была только одна, всепоглощающая эмоция – гнев. Неистовый, всепоглощающий гнев на мир, который забрал его отца и ничего не объяснил. Гнев на несправедливость.
Он начал ткать. Из нити возникла фигура мужчины, который исчезал в клубах дыма, растворяясь, как сахар в воде. Рядом с ним стоял маленький мальчик, который тянул к нему руки, но не мог дотянуться. Это был Каэль, который потерял своего отца. Но фигурка мальчика была не грустной, а злой. Она была полна ярости и ненависти.
Хранители снова склонились. Они коснулись нити гнева. Элара почувствовала, как их прикосновение смягчает её, превращая её из колючей верёвки в мягкую ткань. Они не осуждали Каэля. Они понимали, что гнев – это тоже форма боли, и что его нужно принять, чтобы исцелиться.
«Вы видите», – сказал Каэль, обращаясь к Хранителям. Его голос был полон гордости. – «Мы не прячем свои тени. Мы их принимаем. Мы их чувствуем. И мы с ними живём».
Хранители медленно выпрямились. Они посмотрели на Элару и Каэля, и в их глазах зажёгся слабый, но тёплый, золотистый свет.
«Вы прошли испытание», – сказал один из Хранителей, и его голос был полон древней мудрости. – «Вы не прячетесь от своей тени. Вы знаете, что забвение – это не избавление, а тюрьма. Входите. Но помните, этот мир – живой. И он никогда не отпускает своих обитателей».
Они подняли свои руки, и барьер, который был Вратами в «Несотканное», начал медленно открываться. Он расступился, как два занавеса, открывая перед ними вид на хаотическое, мерцающее пространство. Это было похоже на сон, который так и не смог обрести форму.
«Там нет времени, нет пространства. Только воспоминания и кошмары», – сказал Каэль, обращаясь к Эларе. – «Там мы должны найти Тень. Ты готова?»
Элара кивнула. Она чувствовала себя одновременно испуганной и невероятно сильной. Она только что приняла свою тёмную сторону, и это не разрушило её, а сделало сильнее. Она знала, что теперь она – не только Ткачиха Света, но и Ткачиха Теней.
«Я готова», – ответила она.
«Тогда пошли», – Каэль сделал шаг вперёд, его рука сжимала посох. – «Мы входим в царство забытых снов».
Они сделали шаг через Врата. И мир исчез. Пол под ногами, деревья, небо – всё это растворилось в хаосе. Они не падали, а парили в пространстве, где не было ни верха, ни низа. Вокруг них не было ничего, кроме мерцающего, хаотического месива из нитей. Они были всех цветов радуги, но при этом были тусклыми и разорванными. Они переплетались, распутывались и снова сплетались, образуя причудливые, движущиеся узоры, которые мгновенно исчезали.
Элара протянула руку и коснулась одной из нитей. Она была холодной и твёрдой. Это была нить Скорби, и она тут же почувствовала чужую боль, которая пронзила её насквозь. Это было похоже на сотни голосов, кричащих в унисон.
«Не трогай их!», – предупредил Каэль, перехватывая её руку, и его голос был полон тревоги. – «Они могут затянуть тебя в себя. Это мир, где всё – живое. И каждая нить – это ловушка».
Он достал из мешка несколько сухих, хрустящих листьев. «Это для того, чтобы ориентироваться. Мы будем оставлять за собой след, чтобы не потеряться. Время здесь тоже не существует, оно распадается на части».
