Тоннель в подсознание. Уроки силы - страница 2

Между тем, нашим единственным настоящим Учителем – зато каким! – является сама Жизнь, или Судьба, или Сила, или, если хотите, Бог – в общем, То, что дает нам жизнь, а затем ведет по ней в соответствии со своим хитрым промыслом. Причем Сила (это слово мне как-то привычнее) то и дело преподносит нам уроки, искусно загоняя нас в особые учебные положения (зачастую довольно неприятные). Между тем, из многих таких положений люди могут извлекать немалую выгоду – прежде всего, черпать личную психическую силу и, как следствие, расширять свои возможности в этой жизни.

Люди могут, но, к сожалению, и только – в подавляющем своем большинстве. В этом контексте учителя во плоти – не более чем старшие соратники, способные увлечь нас своим примером, а также вовремя подсказать нам какие-то полезные трюки, или же просто свидетели Силы, первопроходцы в ее угодьях, которые в нужный момент подтвердят: верно, ты попал именно туда. Или: вот это ощущение – оно и есть то самое. Все остальное, выбрав подходящее время, делает Сила сама по себе – важно лишь не прозевать ее послание.

Первый такой урок, который я сумел распознать (разумеется, не сразу, а через много-много дней), был преподан мне в 1974 году, летом. Неведомо, где и как, я подхватил жуткий стоматит. Был душный вечер. Я лежал на диване в одиночестве и страдал от мучительной боли. Моя пасть нарывала, как сплошная язва. Каждое тиканье часов на стене отзывалось в ней, точно удар током. Но, чтобы часы остановить, следовало, как минимум, подняться с дивана и забраться на стул.

В углу, почти напротив меня, висела икона Божьей Матери. Ворочаясь с боку на бок, я иногда встречался с Марией взглядом. В какое-то мгновение мне показалось, что изображение на иконе стало рельефным и даже чуть-чуть выступило из оклада. Я попробовал молиться.

Нужно сказать, что, подобно большинству сверстников, я вырос в атеистическом мире. Правда, бабушка с дедом потихоньку от родителей все же крестили меня во младенчестве, но проделано это было скорее ради порядка, чем по каким-то более серьезным соображениям. Впрочем, в те годы во мне уже начал пробуждаться интерес не столько к религии, сколько к мистицизму, и, помимо Нового Завета, я успел прочесть две-три книги Вивекананды, «Полную иллюстрированную книгу йоги» Вишнудевананды, «Таро» Успенского и, кажется, «Магию» Папюса.

Ни одной молитвы я, разумеется, не помнил и потому попробовал своими словами убедить Деву мне помочь. Поначалу у меня ничего не выходило; мне даже сделалось хуже – само напряжение, с которым я формулировал в уме свою просьбу, еще больше нагнетало боль. Но я продолжал молиться, уже ни на что особо не рассчитывая – наверно, просто со злости. И в какой-то момент мой разум отключился, а мне вдруг сделалось на все наплевать: на самого себя, и на боль, и – простите это страдающему юнцу – на святых всех религий. И вот, когда я полностью отдался этой отрешенности, случилось чудо.

Хотя чудо ли? Собственно, ничего особенного, ничего такого, что впоследствии можно было бы расписать яркими красками. Просто словно бы некая тень осенила меня в тишине. А может, и не тень вовсе, а что-то иное. Но главное, откуда-то из тишайшей глубины моего существа вдруг поднялась уверенность, что боль сейчас уйдет. Так оно и случилось минуты три-четыре спустя. И я, помнится, даже не порадовался своему избавлению от мук, поскольку в тот момент в принципе радоваться не мог. А на следующий день я уже грыз орехи.