Тоннель в подсознание. Уроки силы - страница 3

Самое главное, что запомнилось мне из первого урока, – это ощущение всеобъемлющей тишины и удивительное состояние отрешенности, пожалуй, впервые в жизни испытанное мною, а затем осознанное.

Следующий урок в аналогичной ситуации и, можно сказать, на ту же тему был мне преподан через три года. К тому времени я уже нахватался кое-каких сведений в области мистицизма (в частности, восточного) и всерьез увлекся классической йогой.

Опять-таки летом у меня подмышкой, слева, выросло неприятное новообразование величиною с ноготь большого пальца – какой-то раздувшийся лимфатический узел. Эта «бяка» не болела, но изрядно мне мешала, особенно во время физических упражнений.

Знакомый хирург, едва взглянув на опухоль, выразительно присвистнул.

– Нет, эту штуковину лично я резать не стану, – мрачно изрек он. И добавил: – А не проконсультироваться ли тебе, милый, на Березовой аллее… Хочешь, выпишу направление?

Перспектива оказаться онкологическим больным меня, естественно, не порадовала. Но и не напугала чересчур: моими героями в то время были знаменитые подвижники, вроде Рамакришны (умер от рака), Нароты (по-тибетски, Наропа), которого его великий, но мрачноватый учитель, Тилопа-бенгалец, подверг испытаниям похлеще самых изощренных пыток Святой инквизиции, или шестого патриарха чань (Хуэй-нэна, Эно), который, будучи уже с отрубленной головой, не поленился как следует вздуть незадачливых разбойников, слишком поздно догадавшихся, на чью голову они сдуру покусились. В общем, мое стратегическое настроение в тот период понятно.

Нужно добавить, что, прежде чем обращаться к хирургу, я недели две безуспешно пытался лечиться йогическими приемами: дыхательными упражнениями со всякими визуализациями, очистительными процедурами и т. п. Но никакой ощутимой пользы от этих занятий я не заметил и потому решил от них отказаться.

Вечером после визита к врачу свой комплекс йогических упражнений на сон грядущий я проделал формально, без должной сосредоточенности, как я тогда ее понимал. Во время этих несерьезных занятий я поймал себя на том, что, вопреки собственному решению, автоматически выполняю лечебные приемы от своей болячки подмышкой. «Однако то, что уже начато, должно быть завершено», – рассудил я и проделал комплекс целиком. В последний раз.

Конечно же, я нисколько не надеялся, что из этой попытки выйдет что-то путное, и потому, торопясь утром на работу, не обратил внимания на свой лимфатический узел. А вечером его уже не было: на месте опухоли осталась лишь небольшая складка кожи.

Из этого урока я выделил для себя настроение полнейшего безразличия к результату собственных действий, которое, видимо, и сыграло решающую роль.

Спустя два года, причем снова летом, мне был преподан еще один урок. К тому времени я уже начал кое-что чувствовать, но то были лишь отдельные проблески знания, время от времени нисходившие на меня в виде мимолетных озарений различной интенсивности и эмоциональной окраски.

Итак, я полгода готовился к путешествию в Сибирь, в тайгу; с этим путешествием были связаны некоторые ожидания и надежды, тешившие меня в тот период. В ночь накануне отъезда у меня неожиданно подскочила температура, причем даже выше сорокоградусной, критической отметки. Поскольку мой поезд отправлялся около шести вечера, а за ночь удалось-таки сбить температуру антибиотиками, примерно в девять утра я объявился у врача. Прослушав мои легкие, тот заставил меня сделать рентгеновский снимок, а затем, повертев им перед носом с видом Ньютона, открывшего закон тяготения, сообщил, что у меня – острый плеврит в тяжелой форме, и что необходимо меня госпитализировать, ибо из моих легких (или плевры, какая разница?) придется выкачивать какую-то гадость. Спорить я не стал, поскольку почувствовал, что это бесполезно. Вволю покивав врачу головой и получив от него направление в больницу, я преспокойно отправился домой, чтобы продолжить сборы в дальнюю дорогу. (Ни о какой больнице я и мгновения не помышлял.)