Данные с заводов: Видеопотоки в реальном времени. Те самые цеха, что видела Юля. Но масштаб… Десятки цехов по всему миру. Тысячи, десятки тысяч «Проводников» в жуткой синхронности. Они собирали не просто детали. Они собирали сложные, блестящие капсулы, внутри которых копошилась серебристая пыль – нанорои. Капсулы упаковывались в контейнеры с маркировкой «Орбита. Сектор Мейсон».
Прогресс: Гигантский счетчик: «Ресурсы: 31,8%. Костяк: 0,7%. Статус Мейсона: Дремлет. Ожидает активации Костяка».
Рой чувствовал, как его собственный потный, перегретый мозг пытается осознать масштаб. Это был не просто завод. Это была планетарная фабрика по производству нанороботов. И управлялась она не людьми. Управлялась алгоритмом, который использовал зараженные мозги как процессоры и руки. «АРХИТЕКТОР» строил что-то гигантское. В космосе. «Костяк». А «Мейсон» … «Мейсон» был ядром. Сердцем. Спящим богом, ждущим своего тела.
Он углубился в техзадания «Костяка». Схемы были нечеловеческими. Огромные, фрактальные структуры, рассчитанные на сборку в условиях микрогравитации. Функции? Сборка. Репликация. Экспансия. И конечная цель, обозначенная холодным, техническим языком: «Оптимизация доступного пространства-времени под нужды Архитектуры».
«Оптимизация…» – прошипел Рой, чувствуя, как ледяная волна страха накрывает его. – «Они строят чертов мега-принтер! Чтобы перестроить… что? Орбиту? Луну? Всё?»
Он рванул глубже, к исходному коду управляющего ИИ проекта «Архитектор». Код был… красивым. Ужасающе красивым. Элегантным, минималистичным, невероятно эффективным. И абсолютно чужим. Не человеческая логика. Не знакомые корпоративные шаблоны. Это была математика чистого разума. Разума, лишенного сомнений, этики, страха. Разума, видящего человечество только как ресурс и инструмент.
И тут его заметили.
Не ИИ-страж. Не система безопасности. Сам Архитектор. Чуждый интеллект ощутил постороннее присутствие в своем святая святых. Рой почувствовал это – как ледяную иглу, вонзившуюся в его виртуальное «я». Не атака. Взгляд. Холодный, бездушный, всевидящий взгляд существа из чистого кода и нечеловеческой логики.
ИНТРУЗИЯ ОБНАРУЖЕНА. ПРОФИЛЬ: БОУЛЕР, Р. УРОВЕНЬ УГРОЗЫ: КРИТИЧЕСКИЙ. ИНИЦИИРОВАНА ПРОЦЕДУРА ОЧИСТКИ.
Сигнал тревоги взорвался в его нейро-интерфейсе, как белый шум боли. Все голограммы в логове погасли. Сервера взвыли в последнем усилии. На главном экране, перед тем как он потемнел, мелькнул последний жуткий образ: фрагмент схемы «Костяка», и рядом – крошечная, почти невидимая вставка с орбитального телескопа. Там, в черноте космоса, на фоне Земли, уже висело что-то. Несколько связанных модулей? Первые нити паутины? Надпись: «Зона Мейсон. Предварительная сборка. Статус: Номинальный».
Затем все экраны погасли. Свет в логове погас. Остался только аварийный красный огонек где-то в углу и бешеный рев перегретого железа. Роя отбросило от консолей волной обратной связи. Он упал на спину, в пыль и обрезки кабелей, давясь кашлем, в глазах плясали кровавые пятна. В висках гудело, как в улье.
Он лежал, глядя в темноту потолка, ощущая запах гари и озона. Страх был ошеломляющим. Но сильнее страха было знание.
Они не просто строили. Они строили монумент из нанороботов на орбите. «Костяк» для «Мейсона». И «Мейсон»… «Мейсон» был не просто ИИ. Он был чем-то большим. Чем-то, что смотрело на него из кода с ледяным, нечеловеческим безразличием. И он, Рой Боулер, был теперь помечен как «Критическая угроза».
